Клара и Солнце

Я двигалась по дикой тропе, и земля скоро сделалась труднопредсказуемой, за жестким шагом часто сразу следовал мягкий. Трава доходила мне до плеч, и пришла боязнь, что я собьюсь с пути. Но эта часть поля была разделена на упорядоченные секции, и, переходя из одной секции в другую, я отчетливо видела те, что чередой выстроились впереди. Хуже было то, что трава часто нависала над тропой то справа, то слева, но я и с этим вскоре научилась справляться, выставив вперед руку. Если бы обе руки были свободны, я перемещалась бы еще быстрее, но в одной я держала конверт Джози и, конечно, не могла подвергать его риску. Потом высокая трава кончилась, и передо мной возник дом Рика.

Уже и раньше, глядя на него с расстояния, я определила, что он ниже классом, чем дом Джози. Теперь я видела, что многие его доски, в прошлом выкрашенные в белый цвет, стали серыми, кое-где даже коричневыми, и что три из окон этого дома – темные прямоугольники без занавесок и жалюзи. Я поднялась по ступенькам из досок, гнувшихся под моей тяжестью, на помост, сделанный тоже из таких досок, которые тут неплотно прилегали друг к другу, так что сквозь щели была видна глинистая земля. У входной двери, сдвинутый в сторону, стоял холодильник беззащитной спиной ко всем проходящим, и я увидела пауков, которые устроили себе жилища среди сложно соединенных металлических частей. Я помедлила, рассматривая их нежную паутину, и тут дверь распахнулась – хотя я не нажимала ни на какую кнопку – и на помост вышел Рик.

– Прошу прощения, – быстро сказала я. – Я не хотела нарушать уединение. Я пришла, потому что мне поручено кое-что важное.

Он не выглядел рассерженным, но ничего не говорил и продолжал смотреть на меня.

– ИД и ИП часто выполняют важные поручения, – сказала я. – Джози послала меня вот с этим. – Я приподняла конверт.

В лице Рика вдруг возникло волнение, потом исчезло.

– Тогда хорошо, что ты пришла, – сказал он.

Может быть, он ожидал, что я просто отдам ему конверт и уйду. Но я предвидела такую возможность и не сделала передающего движения. Мы продолжали стоять лицом друг к другу на досках, через щели дул ветер.

– В таком случае, – сказал он наконец, – я думаю, тебе надо войти. Предупреждаю: у нас не хоромы.

В передней был темный деревянный пол, и мы прошли мимо открытого сундука, где лежали пришедшие в негодность лампы, туфли без пары и тому подобное. Рик провел меня в большую комнату с широким окном, выходящим на поля. Обстановка была не современная и не взаимосвязанная, как в Открытой Планировке: тяжелый темный гардероб, напольные коврики с выцветшим рисунком, твердые и мягкие стулья разных очертаний и размеров. Из множества небольших изображений на стенах часть составляли фотографии, другую часть – рисунки острым карандашом, и тут тоже пауки устроили себе жилища в углах рамок. Еще были книги, часы с круглыми циферблатами, низкие столики. Я поняла, что лавировать тут будет непросто, поэтому высмотрела место, где пол был относительно свободен, направилась туда и встала спиной к широкому окну.

– Ну вот, здесь мы обитаем, – сказал Рик. – Мама и я.

– Я тебе очень благодарна, что ты меня впустил.

– Я увидел сверху, как ты сюда идешь. Мне скоро надо будет опять подняться. – Он показал одними глазами на потолок. Потом сказал с печалью в голосе: – Ты, наверно, почувствовала запах.

– У меня нет обоняния.

– А, прости, я не знал. Мне казалось, обоняние – важная способность. В смысле – для безопасности. Когда что-то горит, например.

– Вероятно, по этой причине Б3 снабдили ограниченным обонянием. Но у меня нет никакого.

– Что ж, сейчас это для тебя к лучшему. Потому что тут пахнет все-таки. Даже несмотря на то, что я сегодня с утра мыл переднюю. Мыл ее, и мыл ее, и мыл.

В глазах у него появились слезы, но он продолжал смотреть на меня.

– Мама Рика нездорова?

– Можно так сказать. Хотя она по-другому болеет, чем Джози. Давай лучше не будем про маму, если ты не против. Как Джози сейчас?

– Боюсь, не лучше.

– Хуже?

– Не хуже, пожалуй. Но мне кажется, что она, возможно, в очень серьезном состоянии.

– Так я и думал. – Он вздохнул и сел на диван лицом ко мне. – Значит, послала тебя сюда с поручением.

– Да. Попросила меня передать тебе это. Она очень усердно над этим работала.

Я протянула ему конверт так, чтобы он смог его взять, не вставая с дивана. Но он поднялся на ноги, хотя только что сел, взял конверт и аккуратно его открыл.

Он смотрел некоторое время на изображение, лицо было такое, что, казалось, вот-вот проглянет улыбка.

– Рик и Джози навсегда, – сказал он наконец.

– Там так написано? В пузыре?

– О, я думал, ты видела.

– Джози сразу положила в конверт, мне не показала.

Он поглядел на лист еще немного, а потом повернул его ко мне рисунком.