Клара и Солнце

– Генри говорит тебе про это так, – сказала Мама, и вдруг она перестала быть разделена, – словно это было аккуратно спланировано. Но ничего подобного. Я не знала даже, верю ли я хоть сколько-нибудь в то, что это сработает. Может быть, верила когда-то. Но посмотрела сейчас на этот портрет, и теперь не знаю.

– Итак, ты видишь, Клара, о чем тебя просят, – сказал мистер Капальди. – От тебя требуется не просто подражать внешнему поведению Джози. Тебя просят продолжить ее для Крисси. И для всех, кто любит Джози.

– Но возможно ли такое? – спросила Мама. – Сможет ли она по-настоящему продолжить для меня Джози?

– Да, сможет, – ответил мистер Капальди. – И теперь, когда Клара прошла обследование, я смогу доказать вам это научно. Доказать, что она уже проделала немалую часть пути к тому, чтобы овладеть всем спектром побуждений Джози и ее желаний. Проблема, Крисси, в том, что вы как я. Мы оба сентиментальны. Нам трудно что-либо с этим поделать. Наше поколение все еще несет в себе прежние чувства. Какая-то часть нас отказывается уйти куда ей следует. Часть, которая по-прежнему хочет верить, что в каждом из нас есть что-то недостижимое. Что-то уникальное и непередающееся. Но нет ничего такого в нас, мы сейчас это знаем. Вы это знаете. Людям нашего возраста трудно отказаться от этого предрассудка. Но мы должны от него отказаться, Крисси. Нет ничего там. Нет ничего внутри Джози такого, чего не могли бы продолжить Клары нашего мира. Вторая Джози не будет копией. Она будет в точности тем же самым, и у вас будет полное право любить ее ровно так же, как вы любите нынешнюю Джози. Вам не вера нужна. Только рациональность. Мне пришлось с этим разбираться, было нелегко, но сейчас у меня все в лучшем виде. И у вас будет.

Мама встала и пошла через комнату.

– Возможно, вы правы, Генри, но я слишком устала, чтобы думать об этом дальше. И мне надо поговорить с Кларой, поговорить наедине. Мне жаль, что все у нас так запуталось.

Она двинулась к вешалке у двери, чтобы взять свою сумку.

– Я искренне рад, что Клара теперь знает, – сказал мистер Капальди. – Честно говоря, испытываю облегчение. – Он пошел за Мамой следом, как будто не хотел остаться один. – Клара, данные, возможно, высветят те моменты, где тебе еще нужно будет приложить некоторые усилия. Но я рад, что мы можем разговаривать более откровенно.

– Пойдем, Клара. Мы уходим.

– Ну так как, Крисси. Мы по-прежнему согласны насчет всего?

– Согласны, согласны. Но сейчас мне нужно отвлечься.

Она притронулась к плечу мистера Капальди, и мы вышли через главную дверь, которую он поспешил открыть перед нами. Он проводил нас до лифта и дружелюбно помахал перед тем, как закрылись двери.

Пока мы ехали вниз, Мама достала из сумки свою дощечку и опустила в нее взгляд. Когда двери лифта открылись, она убрала ее в сумку, и мы вышли на потрескавшийся бетон двора, где Солнце творило Свои вечерние фигуры сквозь сетку забора. До этого я допускала возможность, что нас будут там дожидаться Джози и Папа, но во дворе было пусто, только тень дерева легла поперек Маминой машины и с ближних улиц доносились звуки города.

– Клара, дружочек. Сядь-ка спереди.

Но, когда мы уселись бок о бок перед ветровым стеклом, за которым висел антипарковочный знак, Мама не сразу запустила мотор. Я смотрела на здание мистера Капальди, на Солнечные фигуры на его стене и пожарных лестницах, и мне казалось диковинным, что здание может быть таким грязным снаружи. Мама опять вынула свою дощечку.

– Они пошли в какую-то бургерную. Джози пишет, у нее все хорошо. И у него тоже.

– Я надеюсь, что они приятно проводят время.

– Я должна тебе кое-что сказать. Только давай уедем отсюда.

Когда мы выехали из двора, нам пришлось остановиться, чтобы пропустить даму на велосипеде с корзинкой. Через несколько минут мы снова остановились, на этот раз под длинноруким уличным знаком, хотя других машин видно не было. Знак поменялся, мы двинулись дальше и вскоре миновали большое коричневое здание, отодвинутое от тротуара, без единого окна, но с большой трубой посреди крыши, а потом мы оказались под мостом, где было много теней, луж и прыгунов на роликах. Мы выехали оттуда под Солнечные фигуры около здания с надписью «Есть вакансии», и вскоре вокруг появились пешеходы, на тротуаре тут росли деревца. В конце концов Мама замедлила движение, а потом и остановила машину около вывески Сами Готовим Фарш. Другие машины должны были с шумом нас объезжать, но антипарковочного знака здесь не было. Через ветровое стекло мы видели впереди въезд под еще один мост, и машины, которые проезжали мимо нас, выстраивались перед ним в очередь.

– Вот, приехали. Они там, внутри. – Потом она сказала: – Пол отчасти прав. Им нужно иногда побыть без всех. Чтобы только они. Им это нужно. Нам не стоит все время находиться рядом. Понимаешь, Клара?

– Конечно.

– Она скучает по отцу. Это естественно. Так что давай просто посидим тут немного.

Наверху уличный знак поменял цвет, и нам видно было, как машины въезжали в темноту под мостом.