Клара и Солнце

– Его зовут Вэнс, – сказала мисс Хелен. – Того, с кем мы сегодня встречаемся. Мы с Риком очень вам всем благодарны за то, что вы здесь и морально нас поддерживаете, но дальше нам придется самим. Должна вам сказать, Пол, что было время, когда Вэнс по мне с ума сходил. Рик, мой золотой, пожалуйста, не делай такое лицо. Рик никогда еще с ним не встречался, это было до Рика. Нет, вру, была одна встреча, но она, пожалуй, не считается. Когда, Пол, вы его увидите, вы, смею предположить, удивитесь, что я в нем такого нашла. Но заверяю вас, в свое время он был даже красивей, чем вы. Странно: чем большего успеха он добивался в жизни, тем менее делался красив. Сейчас он богатый и влиятельный человек, а выглядит жутко. И все-таки я постараюсь увидеть за всеми этими складками плоти молодого красавца, которым он был. Интересно, будет ли он смотреть на меня так же.

– Что там снаружи делается, зверушка? Маму видишь?

– Она все еще говорит по телефону.

– Полагаю, сердится на меня. Вряд ли вернется, пока я тут сижу.

Возможно, Папа надеялся, что кто-нибудь ему возразит, но все молчали. Мисс Хелен даже вскинула брови и издала короткий смешок. Потом она сказала:

– Время подходит, Рик, золотой мой. Я думаю, нам пора уже выйти.

Когда я это услышала, меня наполнил страх: я уже не была уверена, что последствия того, что было во дворе, не делаются более выраженными от минуты к минуте и что мое новое состояние не станет, когда я выйду из кафе на незнакомую территорию, очевидным для всех.

– Интересно, – говорила мисс Хелен, – когда Вэнс предложил встретиться у театра, он понимал, что перед спектаклями тут столпотворение? Нам пора выходить. Он может прийти раньше, и толпа собьет его с толку.

Рик положил руку на плечо Джози и тихо спросил:

– Ты уверена, что с тобой все в порядке, Джози?

– Клянусь, все со мной хорошо. Так что иди и постарайся, Рикки, голубчик. Вот чего я больше всего хочу.

– Правильные слова, – сказал Папа. – И не забывай: ты талантлив. Что ж, может быть, нам всем пора уходить.

Он поднялся на ноги, его взгляд при этом упал на меня, и он всмотрелся в меня пристальней, чем было бы естественно. Я мгновенно обеспокоилась, что другие могут заметить неладное; надрез, правда, был надежно спрятан у меня под волосами. Потом Папа вновь перевел взгляд на Джози.

– Зверушка, тебя нужно отвезти обратно. Давай-ка найдем твою маму.

* * *

Когда мы вышли из суши-кафе, Солнце творило Свои последние фигуры на тот день, и я простилась даже с крохотной надеждой, что Оно пошлет Свою особую помощь за оставшееся короткое время. Мне теперь без помех слышны были голоса театральных людей и музыка, и я заметила, что фонарь перед входом в театр становится для них главным источником света. Какое-то время я думала, что театральные люди, условившись обо всем заранее, собираются вокруг фонаря в круг, но потом их фигура распалась, и я увидела, что толпа меняет свои очертания бессистемно.

Папа и мисс Хелен, идя к толпе, были на несколько шагов впереди меня, а Рик и Джози шли за мной, так близко, что, если бы мне пришлось внезапно остановиться, они натолкнулись бы на меня. Я услышала, как Джози сказала:

– Нет, Рик, позже. Я тебе потом расскажу. Бывают дни, когда мама чудит, вот и все пока на этом.

– Но что она сказала? Что происходит?

– Послушай, Рикки, не это сейчас важно. Важна твоя встреча с этим, с кем вы договорились, и что́ ты ему скажешь.

– Но я вижу, ты расстроена…

– Я не расстроена, Рикки. Но я буду расстроена, абсолютно расстроена, если ты не постараешься изо всех сил и не покажешь ему себя как следует. Вот что важно. Важно для тебя и важно для нас.

Я думала, что театральные люди, когда я стану смотреть на них не через стекло, будут видны более отчетливо. Но вот я оказалась среди них, и их тела сделались упрощенными, словно бы составленными из гладких картонных конусов и цилиндров. Их одежда, к примеру, была лишена обычных морщин и складок, и даже лица под фонарем казались сотворенными искусным соединением плоских фрагментов в сложные формы, создающие впечатление контуров.

Мы дошли до такого места, где шум был со всех сторон. В какой-то момент я остановилась и потянулась рукой назад, ища руку Джози, но ее за мной уже не было. И хоть я и услышала, как она говорит Рику: «Вон там моя мама, видишь?» – когда я повернулась на голос, то увидела не Джози и не Рика, а чей-то гладкий лоб, надвигающийся на мое лицо. Кто-то толкнул меня в спину, впрочем, не злобно, а потом я услышала Папу и, повернувшись опять, увидела его и мисс Хелен, стоящих около незнакомого локтя. Папа говорил:

– Я не хотел этого высказывать там, перед детьми. Но, Хелен, послушайте. Называете меня фашистом? На здоровье. Называйте кем хотите. Но я не уверен, что там, где вы сейчас живете, все и дальше будет так безмятежно. Вы слышали, что случилось вот в этом самом городе на той неделе? Я не говорю, что вы прямо сейчас в опасности, но надо думать загодя. Когда я заговариваю об этом с Крисси, она просто пожимает плечами. Но вам надо про это думать. Думайте загодя и насчет Рика, и насчет себя.