Клара и Солнце

У Рика был напряженный вид, и я хотела сделать что-нибудь, чтобы придать ему уверенности, но нас разделял стол, и я не могла к нему потянуться, притронуться к руке или плечу. Папа опять смотрел на Джози, но она не казалась мне нездоровой – скорее просто была погружена в свои мысли.

– Дроны никогда не были моей специальностью, – сказал Папа через некоторое время. – Но то, что я вижу, Рик, по-настоящему впечатляет и увлекает. – Потом он обратился к мисс Хелен: – Кто-то форсирован, кто-то нет, но подлинный талант в любом случае должен быть замечен. Если только этот мир не сошел с ума окончательно.

– Вы всегда поддерживали меня, подбадривали, мистер Артур, – сказал Рик. – Всегда, с первых же моих шагов в эту сторону. Многое, что вы мне тогда показали, лежит в основе того, что вы тут видите.

– Очень мило с твоей стороны, Рик, но, разумеется, абсолютно незаслуженно. Технология дронов никогда не была моей специальностью, и вряд ли я тебе такую уж большую помощь оказал. Но спасибо за эти слова.

В окно мне сейчас видны были последние Солнечные фигуры дня, падающие на женщин в черных костюмах с галстуками-бабочками, на театральных служителей в жилетках, раздающих программки, на пары в ярких костюмах, на движущихся музыкантов в толпе с маленькими гитарами, от которых до меня через стекло долетали обрывки музыки.

– Послушай, зверушка. Тебе, может быть, мама что-то сказала такое, из-за чего ты огорчена? Так тихо сидишь, не похоже это на тебя.

– Со мной все хорошо, папа. Я не круглосуточное шоу, понимаешь? Я не могу без конца сверкать огнями. Иногда хочу просто спокойно посидеть.

– Мы очень по вас скучаем, Пол, ну, вы сами знаете, – сказала мисс Хелен. – Сколько, четыре года уже? Глядите, там все больше и больше народу. Когда уже внутрь начнут пускать, интересно. Хорошо, что для транспорта тут закрыто. Куда Крисси пропала? Все еще там, снаружи?

– Я вижу ее, мама. Еще говорит по телефону.

– Я так рада, что она с нами сегодня. С ней намного спокойнее. Она великолепная подруга. И я всем вам необычайно признательна за то, что вы здесь, оказываете поддержку нам с Риком. – Она обвела глазами стол и на меня, как показалось, посмотрела особо. – Я нервничаю, не буду притворяться, что это не так. Пришел, как говорится, наш час. Нервничаю не только из-за Рика, если честно. Говорила я вам, Пол? Человек, с которым у нас встреча, он и я – это была когда-то страсть. Не какой-нибудь там уик-энд или пара месяцев, это были годы…

– Мама, пожалуйста…

– Если вам, Пол, представится случай с ним побеседовать, я думаю, вы увидите, что у вас есть кое-что общее. Например, он тоже тяготеет к фашизму. Это всегда у него было, хотя я старалась не замечать…

– Мама, бога ради…

– Стоп, Хелен, нельзя ли полегче? – сказал Папа. – Вы подразумеваете, что я…

– Только из-за того, что вы сейчас говорили, Пол. Про ваше сообщество.

– Нет, Хелен, я не могу это так оставить. Да еще при подростках. То, что я говорил, к фашизму никакого отношения не имеет. У нас нет никаких агрессивных намерений, только самозащита, если возникнет такая необходимость. Там, где живете вы, Хелен, причин для беспокойства пока, наверное, нет, и я искренне надеюсь, что их долго еще не будет. Но там, где живу я, все иначе.

– Тогда почему, папа, ты не уедешь оттуда? Зачем жить в таком месте, где банды и оружие?

Папа, похоже, обрадовался, что Джози наконец вошла в разговор.

– Потому что это мое сообщество, Джози. С ним все отнюдь не так плохо, как кому-то может показаться. Мне в нем нравится. Я живу одной жизнью с некоторыми превосходными людьми, и у большинства из них позади тот же путь, что у меня. Нам всем сейчас стало ясно, что есть много разных способов вести достойную и полную жизнь.

– Ты хочешь сказать, папа, что ты рад, что потерял работу?

– Во многих отношениях, Джози, да, рад. И ты не совсем верно говоришь, что я ее потерял. Все это была составная часть перемен. Каждому пришлось искать новые способы жить своей жизнью.

– Простите меня великодушно, Пол, – сказала мисс Хелен, – за то, что я вас и ваших новых друзей обозвала фашистами. Мне не следовало этого делать. Просто ваши слова о том, что вы все белые и все из прежних профессиональных элит… Вы это сказали. И что вам пришлось основательно вооружиться против других категорий. Все это и правда звучит чуточку по-фашистски…

– Нет, Хелен, категорически не согласен. Джози знает, что это не так, но мне даже то не нравится, что она слышит это от вас. И не нравится, что Рик это слышит. Это просто-напросто неправда. Там, где мы живем, есть разные группы, я не отрицаю. Не я это установил, люди разделились естественным образом, вот и все. И если какая-нибудь другая группа не будет нас уважать, нас и все наше, она должна знать, что будет драка.

– Мама сильно не в порядке, – сказал Рик. – Она тревожится, в этом все дело. Уж вы ее извините.

– Не волнуйся, Рик. Твою маму я знаю давно и очень хорошо к ней отношусь.