Клятва Люка Болдуина

— Останься с тетушкой Лео, – тихонько сказал он куропатке.

Но легкомысленная Тина, ничего не понимая, продолжала семенить за мальчиком на своих коротеньких ножках.

— Тетушка Лео, – попросил Жужу, – возьми, пожалуйста, Тину. Я не хочу, чтобы она шла с нами.

Тетушка Лео ласково погладила Жужу по голове и попыталась схватить Тину. Но та спряталась на шкаф. Жужу воспользовался моментом и ускользнул.

Сержант и стражники обыскали весь дом, заглянули в самые отдаленные уголки. Не обращая внимания на яростные протесты и гневные взгляды Руфы, они перевернули в кухне все вверх дном. Обшарили чулан, кладовку, заглянули даже в большие глиняные кувшины. Наконец очутились возле стремянки, ведущей на чердак.

— Куда ведет эта лестница? – спросил сержант.

— На чердак, – ответил Херико. – Там играет мальчик.

— Ты там играешь?

Жужу понял, что наступила самая ответственная и решающая минута в его жизни. В памяти всплыли герои книг, путешествия, мечты. У Жужу подогнулись колени, но, поборов охвативший его страх, он улыбнулся самой, как ему казалось, пленительной улыбкой.

— Да, там мой корабль, – ответил он. – Хотите взглянуть? Я думаю, он вам понравится.

— Твой корабль?

И на лице сержанта тоже появилась гримаса, которую с трудом можно было принять за некоторое подобие улыбки.

— Да, мой корабль. Я назвал его «Одиссей». Мне бы хотелось показать его вам! – любезно предложил мальчик, а сам подумал: «Хоть бы ты провалился сквозь землю, проклятый, а твои сапожищи никогда не ступали на палубу моего «Одиссея»!»

Сержант заморгал глазами.

— Туда можно попасть только по этой стремянке?

— Да,– ответил мальчик. – Только по ней!

При этом он представил себе потайной ход с его сырым, затхлым запахом... и улыбнулся.

— Поднимемся, сеньор?

Сержант уже готов был отказаться, но внезапно переменил решение.

— Ну что ж, давай поднимемся, – согласился он. – Мне не хочется, чтобы ты думал, будто я пренебрегаю твоим приглашением.

Жужу проглотил слюну и поднял вверх уголки губ, отчего на лице вместо улыбки появилось такое выражение, словно у него заболел живот.

— Я вас провожу. – Жужу первым полез вверх.

Он слышал, как под тяжестью сержанта скрипят старые перекладины лесенки. И только дыхание Боцмана за спиной вдохновляло мальчика. Жужу заглянул на чердак.

Там царил покой. На подоконнике покоилась подзорная труба великого прадеда и две железные трубы («пушки»), наведенные на горизонт.

— Добро пожаловать на «Одиссея»,– пробормотал Жужу дрогнувшим голосом. – Надеюсь, вам здесь понравится. Вошел, задыхаясь, сержант. Ему стоило больших усилий вскарабкаться по стремянке, потому что он был очень толст. Высокий рост вынуждал его сгибать голову под крышей.

— Хорошо, хорошо! – говорил он. – Здесь действительно очень красиво.

Глаза его шарили по сторонам. Он подошел к столу, пощупал койку, просмотрел навигационные карты, книги, оглядел с высоты горизонт...

– Отличная видимость! – Сержант положил руку на плечо Жужу. Мальчику показалось, будто на него свалилась лопата, которой расчищают снег.

— Хочешь помочь мне?

— С удовольствием!

— Так вот, парень, ты будешь обозревать отсюда окрестности через подзорную трубу. . и о малейшем подозрении докладывать мне!

— Будет сделано, сержант! Не беспокойтесь!

Сержант еще раз оглядел «Одиссея». Корабль был невелик.

— Превосходно!. И это все? Нет ли здесь еще какойнибудь каюты... кубрика?

— Каюты?.. Нет, сеньор. Больше ничего нет. Это все.

Вам не нравится?

— О, я в восторге! – сказал сержант, но видно было, что у него разболелась голова оттого, что ее приходится так долго держать согнутой.

— Вы придете еще, сержант?

— Очень возможно, Капитан.

Сержант поднес руку к виску, отдавая честь:

— До свидания, Капитан!

— До свидания, сержант!

Жужу тоже отдал честь.

Когда треуголка сержанта скрылась из виду, у Жужу отлегло от сердца. Он мельком взглянул на тайник и, почувствовав, что ноги у него вдруг стали ватными, плюхнулся на золотистое, сверкающее капитанское кресло.

8. О МОРЕ, О ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ НЕСПРАВЕДЛИВОСТИ И О

МНОГОМ ДРУГОМ

Прошел час, а может быть, и больше. Жужу не мог определить, сколько именно времени прошло. Еще никогда в жизни не сидел он так долго спокойно. Более того, неподвижно. Только сердце его отстукивало в груди свое «тиктак», свидетельствуя о том, что он жив и что все это не сон. Боцман, лежа у его ног, возможно, размышлял о человеческой жестокости.

И уже когда совсем смолк лай ищеек, когда воцарилась полная тишина, Жужу понял, что наступил час полуденного отдыха и в доме все спят.

Мальчик кинул беглый взгляд на потайную стену. То, что произошло, походило на страшный сон или на одну из фантазий Жужу. Казалось, будто за стенкой никого нет.

Просто грязная, старая стена.

Жужу подошел к ней. На «Одиссее» все было спокойно. Снег перестал идти. Тихонько урчал Боцман.

— Сторожи вход, Боцман, – приказал Капитан Жужу.–

Если услышишь шум, подай голос.

Боцман приблизился к люку, ведущему на лесенку, и уселся на задние лапы.

Жужу подошел к потайной стене и, почти касаясь ее губами, прошептал:

— У вас все в порядке?

Никто не ответил. Словно беглеца и не существовало.