Клятва Люка Болдуина

Слова Херико никого не огорчили. Напротив, женщины, казалось, даже обрадовались им.

— Вот что, – решительно заявила Этельвина, – пойдемте спать. Ночью мы все равно ничего не разузнаем. Утро вечера мудренее.

Заспорили, у кого в комнате будет ночевать малыш.

Бросили жребий. Он пал на Этельвину.

Через час младенец проснулся, огляделся по сторонам и, чем-то явно недовольный, огласил комнату пронзительным воплем. После долгих уговоров и тщетных попыток утешить его сеньорита Этельвина направилась с малышом к Леокадии.

Леокадия с радостью приняла его и стала убаюкивать, напевая одну из своих песенок. Малыш, бросив на нее изумленный взгляд, закрыл глазки и уснул.

Однако через час он снова начал плакать, и сеньорита

Леокадия вынуждена была отнести его в комнату Мануэлиты.

Мануэлита взяла его на руки и принялась укачивать, бегая по комнате то вскачь, то мелкой рысцой. Пораженный столь необычными упражнениями в верховой езде, малыш смолк и удовлетворенно улыбнулся. Но как только несчастная сеньорита переставала бегать и прыгать, ребенок опять заливался громким плачем, выражая этим всему миру свое недовольство. Спустя час измученная сеньорита

Мануэлита, побив рекорд лучшей скаковой лошади, без сил рухнула в кресло и позвала сестер.

Солнце уже стояло высоко, когда младенец соизволил утихомириться, сунул палец в рот и, закрыв глаза, уснул.

Он выглядел свежим и розовым, словно только что распустившаяся гвоздика, меж тем как запыхавшиеся сестры были бледны и растрепанны, а глаза их ввалились после бессонной ночи.

— Давайте хоть немного поспим, – предложила Мануэлита, – а потом съездим к городскому судье посоветоваться.

В двенадцать часов дня сестры надели свои бархатные пальто и соломенные шляпки с большими полями, а Херико впряг в тарантас на огромных желтых колесах кобылу Мартину. У сеньорит был еще старый отцовский «форд», но он стоял в сарае вместе с сельскохозяйственным инвентарем и дровами, заброшенный, покрытый пылью, соломой, паутиной и птичьим пометом. Сестры никогда не пользовались автомобилем, предпочитая ему кобылу Мартину с большими янтарными глазами и черной гривой, заплетенной в косу.

Сеньорита Мануэлита взмахнула хлыстом, и тарантас двинулся в сторону городка по дороге, обсаженной тополями.

Судья возился у себя в огороде, когда ему сообщили, что три сестры, одетые по-праздничному, в шляпах и перчатках, ждут его в большом парадном зале городского суда. Пришлось бросить все и задворками бежать в дом за башмаками и галстуком. Приведя себя в порядок, судья явился в зал. Его дочка Росалия подала сдобные булочки, сладкое вино и длинный судейский жезл с разноцветной бахромой, внушающий страх назойливым людям.

— Случилось нечто невероятное, – важно начала сеньорита Мануэлита.

И сестры рассказали о том, что произошло.

Выслушав их, судья несколько минут молчал, разинув от удивления рот. По правде говоря, он просто не знал, что сказать. Зато Росалия захлопала в ладоши и воскликнула:

— Его подбросили цыгане, отец! Те самые цыгане, которые вчера прошли берегом реки!

— Какие еще цыгане? – буркнул судья. – Я не видел никаких цыган!

Стали расспрашивать жителей городка. Вскоре на площади, обсуждая это событие, собралась целая толпа.

Но никто не видел цыган. И тем не менее дочь судьи настаивала:

— Честное слово! Я сама видела, как вечером они шли за повозками, которые отражались в реке, и пели песни.

Не верите? Могу вам доказать. У меня есть лоскуток, который я подобрала вчера. Он зацепился за колючки кустарника!

Росалия поднялась к себе в комнату и стала рыться в шкатулке, где у нее хранились круглые речные камешки, серебряные ножницы, доставшиеся ей после смерти матери, фольга от шоколада, зеленая лента для волос и красивый карандаш: с одной стороны – синий, с другой – красный, который она когда-то нашла. Здесь же лежал маленький разноцветный, словно радуга, лоскуток. Девочка схватила его и быстро сбежала вниз по лестнице.

Увидев лоскуток, сеньориты побледнели:

— О боже! Он совсем такой же, как одеяло, в которое был завернут наш мальчик.

И это наш решило будущее малыша. Леокадия вытащила из сумки одеяло, и на нем действительно были точно такие же лоскутки. Девочка не лгала. Без сомнения, младенца подкинули цыгане.

— Куда же пошли эти мошенники? – спросил раздосадованный судья. Ему не терпелось скорее покончить со всей этой нелепой историей, чтобы снять с себя башмаки и галстук.

— Вон туда, – неопределенно махнула рукой девочка, и это в равной степени могли быть и север, и юг, и восток, и запад.

Мужчины оседлали коней и отправились на поиски в сторону голубого севера, золотистого юга, багряного востока и туманного запада. Никого и ничего, как и сказал

Херико.

Искали весь день и всю ночь. Вернулись усталые. Руфа тем временем заколола и зажарила барана, а Херико притащил бочку с вином, чтобы люди могли утолить голод и жажду. Все твердили одно и то же:

— Никто нигде не видел цыган.