Клич войны

‘Я знаю, - сказал он, чтобы избежать некоторых действий. ‘И я бы тоже не убрался с дороги, если бы кто-то еще шел мне навстречу.’

‘Я знаю, - сказала она.

С этими словами они удовлетворили свою гордость и отправились в ванну, сохранив честь и достоинство, зная, что теперь они будут друзьями на всю жизнь.

Шафран было грустно покидать гавань Вельтевредена. Будучи единственным ребенком без матери, она любила играть с родственниками своего возраста и примерять на себя роль взрослой женщины. Но после блаженной буколической роскоши Кейптаунского поместья Сантэн размеры, шум и суета Йоханнесбурга стали для нее непреодолимым препятствием. Город был в пять раз больше Найроби, с более чем четвертью миллиона жителей, и все они, казалось, двигались со скоростью и настойчивостью, которые она никогда не испытывала раньше, как будто у каждого из них было что-то срочное, чего они просто должны были достичь, прямо в эту самую секунду.

-Это Йоханнесбургская фондовая биржа, - сказал ей Леон, когда они проходили мимо богато украшенного здания с большими мраморными колоннами, занимавшего целый квартал на Холлард-стрит. - Там торгуют компании, контролирующие половину мировых запасов золота и алмазов.’

-Похоже на дворец, - сказала Шафран.

‘Ну, в каком-то смысле так оно и есть. Это Дворец Маммоны, демона денег.’

За обедом Леон быстро объяснил Шафран, как работают акции и фондовые биржи компании, и был удивлен той скоростью, с которой она приняла предложенные им идеи. Пока что, как он чувствовал, день прошел хорошо. Он был совершенно счастлив купить коробку для Шафран, на которой было написано ее имя изящными черными заглавными буквами. И, ведя бесчисленные группы путешественников и охотников через дикие земли Британской Восточной Африки в довоенные дни в качестве гида по сафари, он был совершенно дома, обсуждая лучшие возможные сундуки, чтобы купить больше и больше багажа для Шафран.

Выйдя из ресторана, где они обедали, они подошли к магазину школьной экипировки. Внезапно разговор зашел о платьях, блузках, передниках и других предметах женской одежды, и опыт Леона сменился недоумением. Когда хозяйка магазина, которой даже не нужно было заглядывать в список, чтобы узнать, что там было, перешла к вопросу о спортивных трусиках, на лице отца появилось выражение, которого Шафран никогда в жизни не видела.

О боже, он покраснел! - подумала она, отчаянно пытаясь сохранить невозмутимое выражение лица. Он так смущен, что даже не знает, куда смотреть.

‘Может быть, будет лучше, если отец сядет и мы с Мисс Кортни пойдем одни, - сказала управляющая. ‘Я так понимаю, сэр, что у меня есть ваше разрешение выбрать предметы, которые понадобятся Мисс для ее пребывания в Родине?’

‘Да, да, абсолютно все, что ей нужно, отличный план, - взорвался Леон. Шафран не могла поклясться в этом, но она была почти уверена, что управляющая, которая казалась довольно устрашающей, когда их впервые представили друг другу, на самом деле подмигнула ей, когда они уходили, чтобы разобраться с теми таинственными аспектами женского существования, которые лучше всего скрывать от непонимающих глаз мужчин.

Шафран чувствовала себя так, словно ее посвящают в какой-то таинственный, но волнующий новый мир, когда управляющая, чье имя, как выяснилось, было Мисс Халфпенни, оценивающе посмотрела на ее грудь и сказала:- "Кто-то должен был купить тебе бюстгальтер к настоящему времени. Молодая леди, - вздохнула она, - но это мамина работа…

‘У меня нет матери, - сказала Шафран. - Она умерла, когда мне было семь лет.’

‘Мне очень жаль, но, боюсь, я этого и боялась. Когда девушка входит с отцом ... - она не закончила фразу, но затем резко вздохнула и сказала: - Не обращай внимания, лучше просто продолжай, не так ли? У многих детей нет ни матери, ни отца, ни даже и того, и другого, из-за войны, испанского гриппа и еще бог знает чего. Но они найдут способ справиться, и я уверена, что Вы тоже. Просто позвольте мне помочь вам, и я уверена, что мы разберемся со всем, что вам нужно.’

Шафран уже много лет слышала подобную чопорную поддержку, но в голосе Мисс Халфпенни чувствовалась неподдельная доброта. Пока она рылась в застекленных ящиках в поисках бюстгальтеров, трусиков и чулок, время от времени поднимая предмет перед жеребячьим, длинноногим телом Шафран, проверяя его размер и либо отбрасывая его в одну кучу, либо кладя на другую, гораздо большую кучу вещей, которые нужно было примерить, Мисс Халфпенни болтала о том, чего Шафран может ожидать в Роудине, и о том, какие учителя и девочки там были.

- Твой отец не мог бы выбрать лучшего места. Родианские девушки, по моему опыту, яркие, независимые, вполне современные молодые леди. Многие из них тоже учатся в университете. И все они обучены умению зарабатывать себе на жизнь.’

- Папа сказал, что мне нужно знать больше, чем кулинария, рукоделие и составление букетов.’

Мисс Халфпенни одобрительно кивнула. - Хорошо сказал, этот человек. И я уверена, что он думает о твоей матери и о том, чего бы она хотела для тебя, и он изо всех сил старается сделать ее счастливой.’