Клич войны

На витрине в столовой гордо красовались награды, которые Исидор Соломонс, золотой мальчик семьи, выиграл в войне. Он сражался за Германию так же гордо и доблестно, как и любой другой солдат кайзеровской армии, и так как он чудом выжил, в то время как многие другие погибли вокруг него, он поднялся от скромного лейтенанта до оберста или полковника. Соломонс служил в 15-й баварской пехотной дивизии, входившей в состав Пятой армии под командованием наследного принца Германии Вильгельма, наследника Кайзера. Написанное от руки благодарственное письмо принца, восхвалявшее Соломонса за его галантность, заняло почетное место в кабинете, рядом с его медалью Pour le Mérite, легендарным синим Максом. Это была самая высокая честь, которую мог получить любой немецкий военный, и она была присуждена ему в знак признания его необычайного мужества под огнем Вердена и его самоотверженной готовности рисковать собственной жизнью, чтобы защитить тех людей, которые служили под его началом.

Соломонс не любил рассказывать о своем военном опыте. Но Герхард помнил, как однажды в канун Нового года он сидел на большой мраморной лестнице замка Меербах и наблюдал за гостями, прибывшими на вечернее торжество. Джентльмены были приглашены надеть свои ордена. Вошел Исидор Соломон, высокий, мрачный, безупречно одетый, с синим крестом на груди, подвешенным на черно-белой ленте, окруженный золотыми дубовыми листьями, с надписью "Pour le Mérite" на лицевой стороне. Мужчины, едва взглянув на него, приветствовали его с почтением, которое они могли бы выказать королевской семье, в то время как женщины казались мотыльками, привлеченными его пламенем, когда другие, более богатые, могущественные, даже более знаменитые мужчины – ибо в списке приглашенных было много знаменитых актеров, писателей, художников и музыкантов – проходили мимо совершенно незамеченными.

И вот теперь Соломонсы опустились до этого, расхаживая взад и вперед по лестнице, по которой теперь поднимался Герхард, где краска облупилась от сырых стен, а всепроникающий запах тушеной капусты и несвежего пота смешивался с вонью человеческих отбросов из туалетов - по одному на каждые два этажа, заметил Герхард, вспоминая сверкающие мраморные ванные комнаты старого Соломонова дома.

Наконец он добрался до верхнего этажа. Он прошел по тесному коридору, едва ли шире его плеч, и постучал в дверь с табличкой " 12(б)".

‘Входите, мой дорогой друг, - сказал Исидор небрежно, как будто ничего не изменилось, и провел Герхарда в тесную гостиную, заставленную неуместно роскошной мебелью, которую Герхард узнал по дому на Кенигинштрассе. Соломонс был так же безупречно одет, выбрит и ухожен, как если бы он все еще был одним из самых умных адвокатов в Мюнхене. Он указал рукой на комнату, которая выглядела безукоризненно ухоженной, если не считать аккуратно сложенного постельного белья на краю дивана, на котором, должно быть, спал один из членов семьи.

‘Ты хорошо выглядишь, - сказал Герхард. ‘Как будто ты только что собрался в офис.’

Соломонс пожал плечами. - Каждый старается придерживаться своих стандартов. И вообще – то я держу руку на пульсе-неофициально. В этом районе всегда есть люди, нуждающиеся в юридической консультации. Большинство из них не могут позволить себе платить, но это держит меня занятым и ... ну, скажем так, некоторые из моих клиентов в состоянии убедиться, что никто не беспокоит нас здесь. В наши дни это дорогого стоит.’

- А Клаудия где-нибудь поблизости?- Спросил Герхард. - Наверное, дети уже в школе.’

- Вообще-то дети сейчас учатся дома. Нам было ясно, что их присутствие больше не приветствуется в их школе. Ну что ж, мне все равно было бы трудно заплатить гонорар ... так что, отвечая на ваш вопрос, Клаудии сейчас нет дома. Я отослал ее в парк с детьми и матерью. Я подумал, что будет лучше, если мы поговорим наедине. Надеюсь, вы согласны?’

- Абсолютно ... конечно, - ответил Герхард, стараясь делать вид, что они непринужденно болтают, как в былые времена. Но это было невозможно. - Иззи ... Мистер Соломонс ... мне очень, очень жаль. Мне стыдно видеть вас в таком состоянии.’

- Чепуха, дорогой мальчик, не думай об этом. У нас есть спальня, кухня, общая ванная комната и туалет на следующем этаже. Конечно, это не то же самое, что Кенигинштрассе, но по сравнению с моей квартирой в Вердене она выглядит просто роскошно. И крыс гораздо меньше.’

Герхард рассмеялся. Соломонс был старше его более чем на двадцать лет и годился ему в отцы. Он унаследовал должность семейного адвоката от своего покойного отца в конце войны. Герхарду, выросшему без отца (ему было всего три года, когда он погиб в бою в самом начале войны), нужен был человек постарше, к которому он мог бы обратиться за советом, или просто пара ушей, готовых выслушать его проблемы, и Исидор Соломонс – сообразительный, вежливый, сведущий в юриспруденции, преданный семье фон Меербахов и наделенный врожденной мудростью, достойной его имени,-был естественным выбором.