Клич войны

Гейдрих вздохнул: "Ах, что бы Геббельс сказал об этом! Но тебе повезло. Твоя судьба висела на волоске, когда я прибыл сюда. Но потом я встретил твою мать. Такая очаровательная леди, так гордится обоими своими сыновьями, но овдовела так рано. - ” Эта женщина уже потеряла мужа", - сказал я себе. - Могу ли я теперь лишить ее сына?- Так что в конце концов я выбрал другое решение проблемы. Хотите знать, что это такое?’

- Да ... да, пожалуйста, - Герхард был потрясен, осознав, что он почти умоляет.

‘Очень хорошо, тогда вот оно. Вы, Герхард фон Меербах, станете образцовым гражданином Рейха. Вы можете продолжить свое архитектурное образование, но не в Берлинском университете искусств. Вместо этого я возьму вас в ученики к Альберту Шпееру, первому архитектору Рейха. Вы узнаете об истинных нацистских принципах архитектуры, заложенных самим фюрером, когда будете работать над зданиями, предназначенными для прославления Рейха. В свободное время вы будете заниматься деятельностью, которая идеально подходит для гордой истории вашей семьи, обеспечивающей двигатели для военных самолетов нашей страны.’

‘Вы хотите, чтобы я работал на нашей фабрике?- Спросил Герхард.

Гейдрих рассмеялся. ‘Ну, если ты настаиваешь ... но нет, я имел в виду совсем другое. Как вы, несомненно, знаете, статья 198 Версальского договора запрещает Германии иметь военно-воздушные силы. Это абсурдное ограничение нашего права на самооборону и одна из многих веских причин, по которым фюрер полностью отказался от договора. В результате мы сейчас готовим пилотов в качестве резервистов для Люфтваффе, так что когда придет время показать миру истинную силу Третьего Рейха, у нас будет достаточно людей, чтобы обеспечить нам абсолютное господство в воздухе.

- Поэтому вы станете одним из этих резервистов. Вы будете проводить выходные и продолжительный период каждое лето тренируясь, чтобы стать пилотом. Вы будете носить форму Люфтваффе с гордостью. Ни на работе, ни на тренировках, ни в кругу семьи и друзей вы ни на миллиметр не отклонитесь от утвержденной партийной линии. Вы отдадите нацистский салют, провозгласите: "Хайль Гитлер!” и серьезно. Если в разговоре возникнет тема евреев, вы никому не позволите превзойти себя в осуждении их расы и ее злых, коварных путей. Если дискуссия перейдет к искусству, вы осудите упадок абстрактных мазней, которые выглядят не более чем то, что обезьяна может произвести, бросив краску на холст.’

‘Вам нужна моя душа, - сказал Герхард.

- Да, - ответил Гейдрих. ‘Мне нужна твоя душа, и если ты вдруг проникнешься духом принципа или благородства и решишь, что лучше пожертвуешь собой, чем сдашься мне, позволь добавить вот что. Если вас объявят политическим диссидентом и любителем евреев, я на этом не остановлюсь. Все ваши друзья, ваши сокурсники, женщины, которых вы любили, – все, кто когда-либо имел с вами дело, будут подвергнуты тщательному изучению гестапо. Они будут арестованы и допрошены. Их имущество будет подвергнуто обыску. И если мои люди найдут что-нибудь, пусть даже самое незначительное, что намекнет на их нежелательность, они присоединятся к вам в Дахау. Так что вы не будете просто осуждать себя. Вы тоже будете осуждать их. Итак, вы принимаете мои условия?’

‘А разве у меня есть выбор?’

‘Нет. Я хочу, чтобы ваше торжественное согласие от всего сердца посвятить себя делу нацистов было дано мне и засвидетельствовано вашим братом. Сейчас.’

Герхард с трудом сглотнул. Ему хотелось плюнуть Гейдриху в лицо, сказать, куда он может засунуть свои требования, и к черту последствия. Ему было все равно, как выглядит Дахау. Лучше страдать там и быть верным самому себе, чем жить ложью в комфорте. Но он не мог предать своих друзей. Он не мог отправить их в лагеря.

- Обязательно, - ответил Герхард, и ему показалось, что он отдает душу самому дьяволу.

- Спасибо, - сказал Гейдрих. ‘Это было не так уж трудно, правда?’

Он выпрямился, как и Конрад, и пристально посмотрел на Герхарда.

Герхард тоже встал.

Гейдрих выбросил вперед правую руку и закричал: "Хайль Гитлер!’

- Хайль Гитлер!- эхом отозвался Конрад.

На секунду воцарилось молчание. Затем третья рука поднялась в воздух и была вытянута в нацистском приветствии.

- Хайль Гитлер!- воскликнул Герхард фон Меербах.

***

В мае 1934 года Фрэнсис Кортни отправился в Англию, сел на корабль из Александрии в Пирей, порт Афин, а затем поездом пересек континент и отправился в Лондон. Он знал, что его старший брат все чаще предпочитает путешествовать по воздуху, но он ясно дал понять остальным членам семьи, что не одобряет такой экстравагантности. - Для Леона очень хорошо разбрасываться деньгами. Он украл у нас наши акции, Он может себе это позволить. Но меня вполне устраивает путешествие в более скромном стиле, как и подобает английскому джентльмену.’

‘Я не знал, что кто-то из нас англичанин или джентльмен, - ответил Дориан. - Но если ты хочешь попасть в Блайти именно так, Фрэнк, то кто я такой, чтобы говорить тебе иначе?’