Клиника Сперанского

— Кабы знать, — Егор помрачнел. — Всё в тумане, а перед этим голос: приговор привести в исполнение. Это был суд, но чей и за что — не знаю.

Помолчав, он признался, что Саня к нему приходит каждую ночь, свихнуться можно.

— Это в тебе зеленый брат сработал, — сказал Новиков. — Когда приказывают, ты уже сам себе не принадлежишь. Первый чип, который мне, как и Гуцало, вставили без снадобья, покою не давал. В башке сидел какой-то фашист, который приказывал: «Иди убей этого, иди грохни того». Объяснял, как добраться, весьма подробно объяснял.

— Убивал? — спросил Егор.

— А куда я денусь? — ответил Новиков. — Но с чердаком творилось что-то неладное, хоть выкидывай. Пришлось чип изымать. А все потому, что без снадобья он встаёт криво, отторгается.

— Я помню — Саня жаловался, — сказал Егор. — Где тебе вынули чип?

— У себя дома один ветеринар. Потом Шубенкин его отправил к праотцам. Ты с этим поаккуратнее, мы теперь с тобой меченые атомы. И потом — его вынут, а он уже пустил корни, прижился. Аминь. Или в нем самоликвидатор, начнут изымать, а он бабах. Опять же аминь.

— Это что же, в любой момент может бабах? — забеспокоился Егор. — Едем назад, пусть Олег Павлович в нейрохирургию кладет, у него связи.

— Спокойно, — произнес Новиков. — Мы еще не знаем, зачем всё это. Вот когда узнаем точно, бухнемся Сапрыкину в ножки — спасай.

И, помолчав, неожиданно сказал:

— Так значит, четвертый подъезд? Разворачивайся на Марию Ульянову…

Оказавшись в знакомом дворе, где произошла трагическая дуэль, Егор запаниковал, не захотел вылезать из машины, говоря, что вовсе не собирался сегодня к Лукичу и что вообще это будет похоже на наушничество. Сам побоялся, так верзилу вместо себя науськал, ябеда такой. Новиков молча отодрал его от руля и выпихнул из машины.

В подъезд зайти не удалось, к домофонам никто не подходил, наконец откуда-то приплелся нетрезвый молодой человек с бритой головой и косичкой, сел на лавочку и уставился на чекистов.

— Здешний? — подойдя к нему, спросил Новиков.

— Ну?

— Голова не зябнет?

— Ну?

Взяв за шкирку, Новиков подвел его к двери, коротко бросил: «Открывай». Тот вынул электронный ключ, приложил к замку. Что интересно, даже не вякнул. «Завтра верну», — сказал Новиков, отбирая ключ.

Подъезд был чисто вымыт, наверняка жильцы доплачивали уборщице, но лифт всё так же не работал, теперь уже до первого ноября, о чем предупреждала бумажка над кнопкой.

— Может, ну её? — сказал Егор. — Башкиров же мне помог, я ему должен сапоги вылизывать, а не брать за горло.

— Оружие с собой? — спросил Новиков. — Сними с предохранителя и топаем. Какой этаж?.. Седьмой не десятый.

На седьмом этаже они остановились отдышаться, хуже нет драться или стрелять со сбитой дыхалкой.

На звонок никто не отвечал, значит Лукич либо пьянствовал у соседей, либо побежал за бутылкой. В казино идти еще было рано. Ну, нет, так нет. Новиков подергал за ручку, и дверь вдруг подалась.

Глава 19. Всех-то вы знаете

В крохотной захламленной двушке пахло вчерашним винегретом, капустной отрыжкой и почему-то перегаром, хотя никого не было. В одной комнате стоял стол с грязнющей скатертью, заваленный грязной посудой и объедками, на пропыленном телевизоре красовалась всё та же надпись «Закрыто на переучет», на полу валялись пожелтевшие газеты, скукоженные носки, диван был просижен до дыр. Во второй комнате, совсем мизерной, было лежбище Лукича. Судя по цвету простыней, он спал в замасленной телогрейке и перемазанных навозом сапогах. Одну стену целиком закрывал встроенный шкаф, куда всё пихалось без разбору и откуда добро это, жеванное, изгвазданное, вывалилось живописной горкой. Основной источник вони находился на кухне, где смердел каждый миллиметр. Помойка и есть помойка, здесь только крыс не хватало, но, судя по шевелению и попискиванию в углу, они просто спрятались.

— Не могу, — сказал Егор, которого мутило от ароматов. — Нету здесь никого, пошли отсюда.

— Постой, постой, — произнес Новиков, заглянув для проформы в туалет и ванную. — Не торопись. Ежели прёт перегаром, значит кто-то здесь до нас был.

Вернулся в коридор, проверил замок на двери. Тот был исправен и зафиксирован в открытом положении.

— Будем ждать, — сказал он и сел на продавленный диван.

Поворчав, Егор пристроился рядом.

Через пару минут Новиков сказал:

— Дважды я видел Лукича в казино, и оба раза он был одет весьма прилично, да и денег не жалел. К тому же был пьян в зюзю, а это тоже не бесплатно. Нас с Тарасом обул на сто двадцать тысяч баксов.

— Обыграл? — уточнил Егор. Всё правильно — в казино либо выигрывают, либо проигрывают, а иначе что там делать?

— Спёр выигрыш, — ответил Новиков. — Но здесь же бомжатник, здесь же жить невозможно.

— Пошли отсюда, — оживился Егор, которого подташнивало.

— Не столько Лукич нужен, сколько Башкиров, — в раздумье произнес Новиков. — Нечто прочесать подъезд? Будешь прочесывать, а Лукич прошмыгнет и запрется. И фиг откроет.

— Так лифт не работает, а мы всё время на лестнице, сказал Егор.