Клиника Сперанского

Что и говорить, нехудо жили нынешние хозяева замка, всё здесь сверкало, всё было вылизано до блеска, даже плитки, устилающие пол, были особыми — на каждой изображен тот же герб, что над воротами, правда более блеклый, потускневший, но ведь изображен, и потускнел он вовсе не от множества подошв, цвет что с краю, у стен, что в центре зала, где основной пляс, один и тот же.

Попирая гербы своими давами, Фадеев прошел к лестнице на второй этаж, покрытой алой дорожкой, и занес было ногу над ступенькой, но тут из боковой двери вышел длинный, седой, сухопарый человек в ковбойке и джинсах и воскликнул:

— Васья, я ошен р-р-рад.

Далее, идя навстречу устремившемуся к нему Фадееву, он бегло залопотал по-немецки и всё лопотал, пока они не состыковались на полпути и троекратно не облобызались. Игорь из этого лопотания не понял ни слова, и это его насторожило. Язык был внешне похож на немецкий, такой же гортанный, грубый, лающий, но немецким не был. Фадеев же, судя по всему, прекрасно его понимал.

Ввалился «Степа» с чемоданом, выждал, пока хозяин, он же герр Кирхгофф, его заметит, и доложил, что офицер на въезде оскорбил досмотром. «Я разберусь», — ответил Кирхгофф и кивнул, отпуская.

Фадеев подозвал Кислова, представил длинному хозяину, которому Игорь едва доставал до плеча.

— А я думал, все русские офицеры — гренадеры, — сказал Кирхгофф, пожимая Кислову руку.

Игорь посмотрел на Фадеева — переводите, мол.

— Ты ему понравился, — объяснил Фадеева, после чего сказал Кирхгоффу:

— Он не понимает.

— Ой ли? — не поверил Кирхгофф. — Чекисты — очень хитрый народ, смею вас уверить. Так что поаккуратнее.

При этом он внимательно смотрел на Кислова, но у того и мускул не дрогнул, только глазами луп-луп, как наивный дурачок.

— Контр-р-разведка, — одобрительно сказал Кирхгофф и потрепал Игоря по плечу. Дескать — молодец, придуряйся и дальше.

Русских гостей разместили на втором этаже, в отдельных комнатах, по соседству. Удобства были в пяти шагах, там же имелись душ и рукомойник. В одной из пристроек имелся бассейн, куда перед ужином Фадеев затащил Кислова. Он, Фадеев, был здесь уже не в первый раз. Бассейн порадовал морской водой, искусственными волнами и тем, что они здесь одни.

Вообще, замок казался пустым, лишь изредка по высоким коридорам прошмыгивал какой-нибудь учтивый прислужка, гнущий при каждой встрече спину.

Перед ужином старый лакей с прилизанными волосами принес Кислову фрак, манишку и бабочку. Одев всё это, он почувствовал себя полнейшим идиотом. Во-первых, душно, во-вторых, некуда деть руки, болтаются, как макароны, туда-сюда, в-третьих, фрак к чему-то обязывает, в нём не ляпнешь, не почешешь в маковке, когда приспичит, а совсем наоборот — ты должен вести себя так, будто лом проглотил. В зеркале, однако, Кислов выглядел вполне прилично, что подтвердил и Фадеев, который вскоре зашел за ним.

Глава 23. Ужин в замке

В трапезной за длинным, ломящимся от кушаний столом, уже размещались шесть мужчин — все во фраках, всем за пятьдесят, так что Игорь был в этой компании самым молодым. После того, как русские заняли свои места, герр Кирхгофф, сидящий во главе стола, сказал, что все в сборе, можно приступать к чревоугодию, а разговоры потом, когда будет заморен червячок.

Что тут началось. Гости со всем пылом накинулись на еду, принялись стучать вилками, ножами, чавкать, лакать пиво, рыгать, отпыхиваться и молотить языками. Каких-то шесть бурбонов подняли такой гам, как будто было их в десять раз больше.

Вот кто-то с шумом пустил ветры,

Игорь с недоумением посмотрел на Фадеева, и тот объяснил, что здесь все свои, что сдерживаться в таком случае вредно, врачи не рекомендуют, а потому если приспичит, то валяй, никто не обидится. Вообще, добавил он, немцы очень рациональная нация, есть чему поучиться. «Этому и учиться не надо», — подумал Кислов и сказал, что странно, что дам нет.

— Это, батенька, не какая-нибудь идиотская тусовка, а деловая встреча, — ответил Фадеев. — Сейчас, погоди маленько, все напитаются, основная часть и начнется. Ты не встревай, даже если что-то и поймешь. Когда надо, я тебя спрошу.

— Что спросите? — не понял Кислов.

— Что надо. Там увидишь.

Действительно, весьма скоро гости принялись метать пореже, перешли на коньячок, на ветчину, на маслины.

Кирхгофф постучал вилкой по тарелке и, когда гам утих, сказал:

— Я намеренно не назвал нашего юного друга из Москвы. Это чекист Игорь Кислов. Делает вид, что не знает языка, но у меня есть подозрение, что знает. Будьте внимательны.

После его слов гости, жуя, уставились на Кислова, потом на Фадеева — ты, мол, что себе позволяешь? Фадеев поднял перед собой ладонь — дескать, спокойно, всё схвачено.

Гости переглянулись. Ну что с них, с этих русских миллионеров, возьмешь? Что хотят, то и делают.