Ключ скитальца

– Четверо. Уток, проныра, лишь понял, что запахло жареным, выбил окно, выломал ставни и смылся, только его и видели, – Кохи хохотнул. – А малолетки пропали неведомо куда!.. Развяжите кто-нибудь руки. Ган, дружище, помоги!

Печено ослабил веревки; вспомнив, что у него остались спички, вынул, зажег одну. Пламя осветило тесное помещение с низким, заплесневелым от сырости потолком и белесыми каменными стенами. В правом углу от входа стояло ведро, заменяя нужник; в дальней стене под потолком три отверстия в руку шириной для вентиляции. Пол выложен крупным булыжником. Фат и Зочур сидят в дальнем углу под вентиляционными отверстиями; доктор ничком лежит рядом с ведром, не подавая признаков жизни.

– Что с ним? – спросил десантник. Он заметил у Зочура на лице ссадины и решил, что доктора тоже избили.

Спичка, полыхнув пару раз синим пламенем, погасла, захлебнувшись мраком; вторую Печено зажигать не стал из соображений экономии.

– Что с ним может быть?! – не без иронии ответил главарь. – Этот пьяница как узнал, что можно пить в долг, набрался под завязку и до сих пор в отключке. Его сюда принесли без памяти. Вот уж удивится, как оклемается!

Ганит помог освободиться Брылю; Кохи развязал Смока. Узники расселись вдоль стены, и Зочур рассказал, как попал в заключение.

В лазарет к Монге он не дошел. Его взяли на полдороги; сработали лихо, он даже не успел вынуть пистоль, как оказался связанным. Бил его Вульф, припомнил сполна их утреннюю ссору. Когда Зочура привели в острог, доктор и Фат уже были здесь. Откуда он узнал, что их предал Клоб?.. Полчаса назад его водили на допрос.

– Пришли за мной четверо. Завели локти за спину, надели кандалы. Я думал, подвернется случай, сбегу, а тут обложили, как на этапе: двое ведут под руки, двое сзади. Пока шли, грешил на Монгу; ну, что это он заключил сделку со стариками. Думал, увижу его, посмеюсь! Но за столом с дряхлыми корягами сидел этот жалкий сморчок – Клоб! Они угощали его разными яствами, дружески похлопывали по плечу и называли «неглупым малым». Удавил бы, гнуса!.. Я взбесился; хотел накинуться на предателя, но караульные скрутили меня.

Зочур умолк, в ярости заскрежетал зубами.

– Они нашли ключ? – спросил он. – Им нужен алмаз; за него они даже обещали жизнь, но верить им – все равно что заснуть пьяным, вон, как доктор, в логове волков.

Почувствовав, что о нем вспомнили, доктор протяжно застонал в темноте.

На вопрос Зочура ответил Кохи.

– Ключа не нашли.

– Так он в тайнике? – воодушевился главарь.

– Нет, Зоч! – голос коротышки зазвучал виновато. – Прости, на меня надавили, и я выдал тайник. Они угрожали пытками! Но камня там не оказалось, кто-то стащил его до того.

– Кто?

– Может, дети, – вздохнул Кохи, – а может, Добрик. Он мне не понравился с первого взгляда, какой-то двуличный; мог заметить царапины на досках, заглянуть. А мог и знать о тайнике.

– Смок, – прорычал Зочур. – Я же наказал, глаз не спускать с детей?! Что случилось, куда они делись?

– Я не знаю, – пробормотал Башня. – Девчонка пошла гулять, увидела, как тебя, босс, схватили. Только она подумала, что тебя схватили дикари. Прибежала, рассказала мне, я бросился на помощь. Дикарей я не догнал; что делать – не знал, пошел искать Кохи. Заблудился. Когда вернулся в таверну, там уже ждали эти, с повязками, и Вульф.

– Печено, что знаешь о детях?

– Ничего, – отозвался десантник. Новость, что ключ у детей, вселяла надежду. Но смогут ли они ночью, сквозь вьюгу добраться до корректора?.. Если бы смогли! Представлялось это невыполнимым, и так думал не он один.

– Дети далеко не уйдут, – подтвердил главарь. – Плохо! Как только ключ окажется у старейшин, нас всех пустят в расход… если не раньше.

Последнюю реплику Зочур бросил, услышав скрежет засова. Кто-то не поленился среди ночи спуститься в подвал, а значит имел на то веские причины. Вряд ли они сулили пленникам избавление.

Темноту прорезала полоса света, расширилась до прямоугольника, обозначив проем двери. На пороге возникли трое охранников.

– Ганит Печено! – крикнул один. – На выход.

Десантник поднялся, неспешно вышел. Разбойники проводили его тревожным молчанием. Они понимали: Печено не обязан хранить им преданность и может перейти на сторону врага, получив взамен жизнь.

Глава девятая, в которой Печено ужинает со старейшинами

Печено повели на третий этаж. Считая ступени, десантник соображал, как вести себя на допросе. Ясно, врать не следует. Парень в кабачке утверждал: старейшин пятеро. Удивительно, как до сих пор они не передушили друг друга?! Все они люди твердые, проницательные, ложь заметят сразу. В хитрости и подлости с ними не потягаешься – не каждый подчинит себе город авантюристов. Но Ганит больше них знает о ключе!

Свернули в правое крыло; шаги гулко отдаются от голых стен, разносятся по пустынному коридору. Печено подвели к обитой кожей, двойной высокой двери. Медные, позеленевшие от патины ручки в верхней части блестят от бесчисленных прикосновений рук. Старший охранник вошел доложить; Печено услышал, как он крикнул:

– Пленник доставлен.