Ключ скитальца

Его ввели. В доисторические времена в подобных залах обедали феодалы. Но обстановка не отличается роскошью, старейшины явно поскупились. Каменные стены украшены чучелами голов диких животных; на Печено уставились неподвижные, мертвые глаза, оскалились хищные клыки: кабан, медведь, тигр, волк, барс… С потолка свисает хрустальная люстра, бросая яркие блики на лакированный пол; вдоль противоположной входу стены стоит массивный стол, ломится от обилия блюд. Все старейшины в сборе – пятеро. На массивных стульях, похожих на царские троны, они восседают за столом, все по одну сторону, плечом к плечу, лицом к двери, с аппетитом утоляют голод. Чуть в сторонке у окна стоит еще один небольшой столик, тоже накрытый богато; ссутулившись на низком табурете, за ним что-то без аппетита жует Клоб.

Никто не прервал жизненно важного занятия, но все посмотрели на пленника: старики внимательно, с интересом; Клоб равнодушно.

Конвоиры вытолкнули Печено в центр зала. Повисла долгая пауза.

Один из стариков, худощавый, с голой, как патиссон, головой, слизнул текущий по длинным, сучковатым пальцам жир, сделал глоток вина, спросил, не сводя с Печено взгляда.

– Есть хочешь?

– Не отказался бы.

Остальные старейшины на секунду прервали трапезу, вопросительно посмотрели на худощавого товарища. Тот остался невозмутимым.

– Поставьте ему стол, – приказал он конвоирам.

Теперь старейшины жевали медленно, в глубокой задумчивости. Их распирало любопытство, что же придумал худощавый собрат. Они поглядывали, то на него, то на Ганита, то переглядывались между собой.

Принесли такой же как у Клоба столик, стул, поднос с угощениями, поставили посередине зала. Конвоиры не ушли, отступили на шаг назад.

– Садись, ешь! – пригласил худощавый.

Ганит опустился на стул, налил вина.

– Почему сразу не сказали, что вы у разбойников в плену? – не прекращая трапезы спросил худощавый.

– У них в заложниках оставались дети.

– А теперь где дети? Знаешь?..

Ганит пожал плечами, но правителя это не удовлетворило:

– Пойми, мы не только ради ключа их разыскиваем, мы и о них волнуемся. Зима, холод, замерзнут в лесу, а зверья вокруг!.. – он кивнул на чучела. – Мы-то, конечно, делаем все, что возможно: прочесываются окрестности; дорога до храма, но дети как сквозь землю провалились.

Печено хлебнул вина.

– Сам переживаю. Когда я уходил, они никуда не собирались. Но это же дети! Что им в голову взбрело?..

– Ну, допустим! А ключ в самом деле может перебросить обратно?

Наступил момент истины, и десантник на минуту задумался.

– Раз Зочур так рьяно его охранял, то, думаю, да, – ответил он. – Другое дело, что нужно успеть до определенного срока, – добавил он, делая ударение на последнем словосочетании, – иначе он станет бесполезным. Насколько я разобрался в ситуации, осталось четверо суток.

Печено лукавил. Он надеялся, что информатор старейшин – Клоб, недостаточно знает об особенностях включения транспортера, ведь слышал об этом краем уха.

Старейшины, как по команде, прекратили жевать.

– Ты имеешь в виду, до этого срока нужно активировать корректор? – нахмурился худощавый.

– Транспортером не воспользоваться без активации корректора. Разбойники не знали об этом, но так запрограммирован ключ. По истечении четырех оборотов планеты система заблокируется.

Худощавый вопросительно посмотрел на Клоба; тот заерзал на стуле.

– Мне кажется, транспортером можно воспользоваться без активации корректора, – промямлил он, хмуро глянув на Печено. – Сюда мы попали без активации…

– А землетрясение? – перебил его десантник. – Ты помнишь, сынок, в тот день было землетрясение?

Клоб кивнул и пригнулся к столику, видно, хотел спрятаться за тарелками.

– Это работал корректор. Твой сводный брат активировал его перед тем, как Уток и Кохи отняли у него ключ. От Зочура они это скрыли; побоялись его гнева.

– Но тогда в ключе осталось совсем мало энергии! – воскликнул второй старейшина, желтолицый, с седой козлиной бородкой, с укоризной глянув на коллег. – Хватит ли теперь на активацию корректора и транспортировку?

Печено ждал этого вопроса. Всю ахинею про ключ он нес с одной целью: сбить старейшин с толку. Сомнение заставит их довериться ему хотя бы отчасти. Поэтому он поспешил подлить масла в огонь:

– В том-то и дело! Если активировать корректор в ближайшие сутки, ну, максимум, двое, то энергии хватить. Если позже, никак не хватит!

Старейшины загалдели:

– Мы не успеем перевезти капиталы в храм.

– За двое-то суток?.. Да за неделю не управимся.

– Нужно ускорить поиски детей.

– И завтра же начать эвакуацию капиталов.

– Но если мы не добудем ключ?..

Худощавый правитель хлопнул ладонью по столу.

– Обсудим это после, без посторонних, – сказал он и, глянув на Печено, добавил: – Может, он нам голову морочит?! Кто-нибудь беседовал с Монгой-скитальцем?

– Я беседовал, – откликнулся третий старейшина; розовощекий, тучный старичок с черными, колючими глазками над картофельным носом. – Скиталец согласен вступить в переговоры, когда у нас будет ключ. Если, конечно, не помрет.