Ключ скитальца

Палачи к первому с мешком подошли к Зочуру, но главарь бандитов и не думал сдаваться. Возможно, он знал, что Уток рядом, а возможно, просто предпочел смерть от пули жесткой веревке. Одним взмахом головы он сбил с ног ближайшего конвоира, и, заревев, как бык, ринулся на остальных. Еще двое палачей полетели вверх ногами с эшафота в толпу зевак; Зочур рухнул вслед за ними. Внизу образовалась свалка, на площади началась суматоха. Трое охранников кинулись в гущу, но тут ожил Башня. Оттолкнув ближайшего конвоира, он прыгнул туда же.

Дело приобретало лихой поворот. Охранники, повалив на помост оставшихся разбойников, оставив над ними пару человек, скопом бросились к месту борьбы. Им удалось схватить Зочура и Башню. Те отчаянно сопротивлялись: рычали, бодались, лягались. Но силы палачей превосходили вдвое, тем более, что руки у разбойников оставались связанными.

Впрочем, это обстоятельство дало охранникам повод вновь недооценить ситуацию. Они не сомневались, что бандитам не уйти от петли, и приняли сопротивление за безрассудный шаг. Спрыгивая с помоста, никто из палачей не взял оружия, побросав винтовки у столбов виселиц. В следующую минуту они пожалели об этом.

Печено находился далеко от схватки и не заметил, откуда появился Уток. Мутант словно вырос из-под земли; с боевым кличем сбросив телогрейку, он устремился на помощь к Зочуру. В каждой руке у него сверкнуло по кинжалу, не прошло и секунды, как трое охранников лежали мертвые, заливая кровью искрящийся снег. Во вторую секунду мутант уложил еще двоих; ловко перерезал веревки на руках подельников, и те, выхватив у него из-за пояса пистолеты, открыли пальбу. На площади завязался бой, толпа зевак с отчаянными воплями кинулась врассыпную.

Шансы разбойников все равно оставались мизерными, охранников было куда больше мятежников, а при первых выстрелах из здания правления высыпало еще пару дюжин. Конвоиры бесцеремонно стали палить по эшафоту, не разбирая, кто свой, кто чужой. Пулей в голову убили Башню; при попытке отползти в сторону, расстреляли Фата. Кажется, задели в плечо Зочура. Мятеж готов был захлебнуться в неистовой атаке, но к разбойникам пришла неожиданная подмога.

Откуда ни возьмись около сотни вооруженных людей высыпали на площадь, открыв в охранников ответный огонь. Они словно вынырнули из отступающей волны зевак. Пришельцы все до одного в темных очках; лица бледные, если не сказать, белые. Одетые в военную форму, камуфлированную под снег, они действуют по-военному слаженно и четко. Оттеснив охранников к зданию правления, необычные солдаты заняли позицию за эшафотом; освободили Кохи, Брыля и, прикрывая отход уцелевших бандитов, медленно отступили в сторону частокола.

С первыми выстрелами Печено залег за кучей бревен. Несколько горожан присели рядом. Толпа рассеялась по площади; кто спрятался за бочками со спиртом, кто убежал за ближайшие здания, кто просто нырнул в снег, не смея шевельнуться.

По площади отголосками прокатились возгласы:

– Дикари атакуют! Дикари атакуют!

Но старый десантник и сам уже догадался, кто эти странные воины.

Мужчина, прятавшийся рядом с Ганитом, дыхнув спиртом, горестно покачал головой:

– Это война! – сказал он. – Дикари нарушили перемирие. Это война!..

Глава двенадцатая, в которой рассказывается о том, куда запропастились дети

Пул и Таля вышли из таверны. Добрик громыхал посудой в глубине кухни и не услышал, как скрипнула наружная дверь. Ветер встретил сотнями колючих снежинок, обдал холодом и сыростью. Дети задержались на крыльце, застегивая куртки; Таля спрятала алмаз в нагрудный карман, на котором была застежка.

– Как бы не наткнуться на Башню, – приблизив к Пулу лицо, крикнула она.

– Здесь одна дорога к центру? – спросил мальчик.

Девочка кивнула.

– Придется идти по сугробам, – воскликнула она. – Нам главное обойти участок, вон, до тех домов, – она указала рукой в снежную мглу, – а там, если что, можно спрятаться. Идем!

– А как мы отыщем ресторан в такую погоду? – Пул почувствовал себя неуютно от холода, вьюги, наступающей ночи; захотелось вернуться в таверну. – Может, покараулим мистера Печено здесь?

Но девочка настроена решительно.

– Я слышала, как Добрик рассказывал дорогу. Идем!

Она двинулась вокруг таверны, Пул за ней. Он сунул кочергу под мышку – на ветру железо остыло и холодило пальцы, – и спрятал руки в карманы.

Продвигались с трудом. Спасал подтаявший днем снег, взявшийся к вечеру твердой коркой. Она держала вес детей, лишь слегка прогибаясь. Свежих сугробов намело едва по колено, поэтому кое-как обходились без лыж. Обогнув таверну, молодые люди вышли к темнеющим оазисам редколесья. Таля свернула налево, пошла вдоль околицы, чтобы не терять из виду огней города. Мальчик с трудом за ней поспевал.