Они покинули каюту, спустились в лифте на несколько ярусов. Печено не решился спросить о судьбе Хана. По пути Витя рассказал, что дети были в подземелье, но не далее, как сегодня утром исчезли.
– Наш новый друг Зочур тоже хотел с ними встретиться, – сказал он. – По его настоянию даже пришлось отправить отряд на их поиски.
– А Зочур не сказал, зачем он ищет встречи с детьми? – спросил Печено.
– Говорит, они старые друзья.
– А может его тоже интересует ключ Скитальца?
Витя-воин тяжелым взглядом посмотрел на старого десантника.
– Может быть, – в задумчивости ответил он. – Очень может быть.
В кают-компании, среди зеленых стеллажей, под щебетанье птиц и визг детворы принимались решения стратегического значения. На военном совете присутствовали вожди основных племен – чуть больше двадцати человек, Зочур с подельниками, а так же Печено. Руководил совещанием Витя-воин.
Разбойники отреагировали на появление Печено тяжелым молчанием. Кохи шепнул главарю на ухо, и тот, кивнув в сторону Ганита, спросил у Вити:
– Что он здесь делает? Это шпион горожан.
Воевода не отреагировал, представив старого десантника, как нового союзника.
– Жрецы его одобрили, – добавил он, услышав среди вождей ропот.
На этот раз все смолкли, и даже Зочур не решился спорить. А Кохи показал чудеса изворотливости. Он подошел к Печено и, с невинным видом протянув руку, спросил:
– Так, значит, это не ты выдал нас охранке?
Ганит, с усмешкой пожав руку, покачал головой.
– Уф-ф! – вздохнул Кохи, словно невероятной тяжести груз свалился с хлипких плеч. – А мы на тебя грешили. Как я рад, что это не ты! Зоч, это не он, ты слышишь?.. А кто тогда? Может это подлец Клоб?
– Точно Клоб, – подхватил главарь. – Я этого сморчка больше подозревал, чем Гана. А Ган парень, что надо! – Он тоже подошел к Печено, дружески похлопал по плечу.
Витя начал совет:
– План атаки придется изменить. Большие силы противника сосредоточены на севере под лесистой горой. Мы не могли понять, для чего они там. Наш новый друг разъяснил ситуацию: они блокируют древний храм. Мы собирались воспользоваться этим, чтобы захватить оставленный без защиты город. Но выяснилось, что боги хотят от нас других действий. В первую очередь мы должны освободить храм. Кстати, вернулся ли отряд, посланный на поиски детей?..
Один из вождей доложил, что отряд вернулся, но детей не нашел.
– Завтра всю молодежь на их поиски. Кроме того, проведите тщательную разведку в районе лесистой горы. Меня интересует: сколько там воинов, как они вооружены, особенности местности, какие существуют подходы… В общем, все! Будем срочно разрабатывать новую стратегию для атаки.
Охотники загомонили, выразили мнение, мол, план атаки менять поздно, не хватит времени для разработки нового.
– Под лесистой горой крупные силы противника, мы понесем большие потери.
– Грабители там возвели укрепления.
– Мы потеряем эффект неожиданности.
– Так мы упустим старейшин и город!..
Слово взял Ганит Печено.
– Я считаю, план атаки менять не следует. Старейшины отдали приказ, заминировать храм и, если потребуется, взорвать. Мы не можем этого допустить. Захватим город, возьмем в плен старейшин, и сможем диктовать условия. Я уверен, когда старейшины поймут, что игра проиграна, они не допустят взрыва храма.
Вожди одобрительно закивали.
– Что ж, – кивнул воевода, обдумав слова десантника, – это разумно. О минировании храма мне не было известно. Хорошо, прежний план остается за основу, но разведку в районе лесистой горы все равно провести. Возьмешь, Ваня, на себя! – один из вождей козырнул. – Тогда, каждый знает, что ему делать. Сейчас ужин, затем отдых, завтра общие приготовления, и ночью выступаем. Разведку к лесистой горе отправить сейчас же.
Ночевать Ганита разместили в каюте с разбойниками. Печено не возражал, хотя держался настороже. Разбойникам – он точно кость в горле! На ум Зочуру могло прийти что угодно, даже запоздалое решение избавиться от десантника.
Перед сном Зочур спросил, буравя Печено колючими глазками:
– Что, Ган, мы теперь снова в одном экипаже?
– Только если вы готовы активировать корректор, – уклончиво ответил Печено.
– А мы против этого никогда не возражали, – заверил Кохи.
– Тогда, конечно!
– А ты не взболтнешь лишнего? – Зочур изобразил на лице подобие улыбки.
– Не имею такой привычки.
В каюте погасили свет, улеглись. Вскоре пространство завибрировало от тяжелого храпа беглого каторжника. К нему примешались невнятное скуление Утока и тихое сопение коротышки. Тогда десантник, повернувшись на другой бок, забылся чутким сном старого воина.
Среди ночи он внезапно пробудился; не сразу разобрал, что стало причиной. Минуту лежал, навострив уши. В каюте стояла подозрительная тишина, словно разбойников здесь нет, или они затаились. Но вот в темноте послышался вкрадчивый голос коротышки:
– Спит он, а если подслушивает, то все равно никому не расскажет. Это в его интересах, поскорее от нас избавиться.
– Ладно! – отозвался Зочур; его шепот похож на отдаленный рокот водопада. – Что ты предлагаешь?