Ключ скитальца

Здание правления стоит с темными окнами, одинокое и заброшенное, лишь над крыльцом желтеет фонарь, бросая слабые отблески на забытые всеми виселицы.

У гостиницы, где жила Глинка, поджидали вожди. Каждый доложил об успехах операции. Состоялся экстренный совет.

– За теми двумя домами вооруженный отряд горожан, – выслушав командиров, обратился Витя-воин к спутникам. – Они готовятся обороняться. Либо они согласятся на наши условия, либо мы их уничтожим. На переговоры даю десять минут!

Последние слова адресовались Жану; тот кивнул.

– Я пойду с тобой, – обратился к юноше Печено.

Жан, вздохнув, снова кивнул; поддержка старого десантника была кстати.

В гостинице отыскали клочок белой тряпки, и молодой офицер, помахивая ней над головой, двинулся к позиции горожан. Печено, передав оружие Утоку, пошел рядом, отставая на пару шагов.

Здания, на которые указал воевода, выглядят безжизненно, с той стороны ни звука, над заснеженными крышами не курится дымок. Забранные ставнями окна слепо смотрят на одиноко бредущие по дороге человеческие фигуры, в сумраке ни единого огонька.

Поравнявшись с первым домом, Жан остановился, крикнул:

– У меня важная информация, – голос прозвучал в утренней тишине звонко, словно серебряный колокольчик. – Вышлите парламентера!

Из-за дальнего строения показалась группа людей, человек десять. Столпились, послышались тихие, наконец трое, выступив вперед, направились к Жану и десантнику. В руках у них винтовки.

– Мы не вооружены, – крикнул юноша. – Оставьте оружие!

– Мы подойдем с винтовками, или возвращайтесь восвояси, – последовал ответ.

Трое мужчин остановились в десяти шагах. Одного Печено встречал раньше; это худощавый парень, который в баре перед дракой рассказывал Кохи о старейшинах. Он стоит крайним слева, держа наготове винтовку. Крайний справа с ним похож чертами лица, хотя выглядит старше. Скорее всего, брат! Он тоже не снимает пальца с курка, бросая исподлобья сердитые взгляды. Во главе троицы мужчина средних лет с суровым, обветренным лицом. Отец или дядька, решил десантник. Сходство с младшими заметно несмотря на возраст.

– Говорите, с чем пришли? – крикнул мужчина, потрясая винтовкой.

Жан вкратце изложил суть дела.

Обдумав его слова, мужчина крикнул:

– Где гарантии, что это не ловушка?

– Вам придется поверить, либо погибнуть, – вмешался Печено. – Лишней крови никто не желает, а дикарям все равно, как избавиться от горожан. Вход в Поющую башню реален, и каждый сможет туда попасть. Я и этот молодой офицер выступим гарантами, что так будет.

Мужчина повернулся к спутникам, они зашептались.

– У нас одно условие, – приняли они решение, – сокровища старейшин из подвала правления должны быть поделены между всеми горожанами.

– А как же старейшины? – изумился Жан.

– Пусть остаются ни с чем! Они обогатились на наших горбах.

Печено чуть слышно выругался.

– Ладно, – крикнул он, не видя другого выхода, – все, кто в три дня сложит оружие, получат долю из сейфов. И право первыми войти в Поющую башню. Передайте это всем: рейнджерам, охранникам, мирным поселенцам!..

На пути обратно Жан спросил:

– Как мы скажем об этом старейшинам?

– Оставим им по одной доле. Этого достаточно, чтобы безбедно дожить свои дни. Когда старейшины узнают, что это требование подданных, противиться не станут. Поющая башня сейчас для них лучший выход, если не единственный. Хотя, жадность иногда лишает рассудка!

Витя-воин принял условие горожан с усмешкой.

– Грабители – есть грабители! – изрек он.

Шел черед переговоров со старейшинами.

Здание правления безмолвствовало, превратившись в неприступную крепость, готовую отразить любую атаку. На востоке полыхнуло зарево, возвещая о приближении утра, следовало торопиться.

На этот раз Жан пошел один. Помахивая белой тряпицей, юноша приблизился к крыльцу, остановился. Одинокая фигура выглядит хрупко на фоне мрачного здания; это похоже на поединок темной горы и карлика – сила и мощь против отчаянной храбрости. На втором этаже над Жаном открылось окно, наружу высунулась голова парламентера. Начались переговоры. Из-за расстояния ничего не расслышать, слова без остатка поглощает морозный воздух.

Внезапно переговоры оборвались.

– Предатель! – выкрикнул человек из окна и, скрывшись, щелкнул жалюзями.

– Я не предатель! – срывающимся голосом ответил Жан.

С поникшими плечами он вернулся к гостинице.

– Я не предатель, – юноша хмуро глянул на десантника, на воеводу.

– Ты не о себе пекся, – вздохнул Печено. – Кто виноват, что старейшины так трусливы, что не способны на доверие. Они заврались от жадности, власти и не способны оценить благородства других. Сам видишь, никто из горожан их не поддержал.

Витя-воин пожал плечами.

– Что ж, – сказал он. – Не хотят по-хорошему, разберемся по-плохому.

Он, в окружении вождей, зашагал к частоколу, готовиться к штурму. Вскоре, неизвестно каким образом, из подземелья приволокли старинную корабельную пушку на деревянных колесах; установили ее напротив правления. Мутант, до этого хохотавший о чем-то с бойцами, вернулся к Жану и десантнику.

– Сейчас как бабахнем! – гоготнул он, потирая поочередно ладошками.