Клуб исследователей полярных медведей

Потом Стелла проехала на коньках назад, проверить, как там чувствует себя единорог.

Единорог был белым от носа до кончика хвоста, с плотным мехом и серебристыми, похожими на перья пучками шерсти над жемчужными копытами. Он приветливо фыркнул, глядя на Стеллу, и, похоже, не был слишком уж потрясен. Светло-синий недоуздок говорил о том, что животное принадлежит Клубу полярных медведей, а значит единорога хорошо подготовили к подобным экспедициям. Собственно, это была самка единорога, и ее имя – Глетчер – было вышито серебряными нитками сбоку на ремнях упряжи.

Порывшись в кармане, Стелла наконец нашла несколько замерзших сладких шариков, которые и протянула единорогу на открытой ладони. Глетчер аккуратно взяла их и сгрызла с довольным видом, рассыпав по снегу у копыт разноцветные крошки.

Бини наконец прекратил читать на память летопись смертей, но продолжал обеими руками держаться за борта салазок, как будто и не собирался их отпускать. Стелла обошла салазки и, подойдя к Бини, внимательно посмотрела на него.

– Эй, – окликнула она друга. – Ты как, в порядке?

Он молча кивнул, но от Стеллы не укрылось – он не просто побледнел, а позеленел. Стелла покатила туда, где Шай и Итан продолжали спорить из-за волков.

– Эй, может, хватит уже бодаться? – сказала она. – Мне это действует на нервы. К тому же нам нужно решить, что делать дальше.

Бини поднял голову:

– Нам нужно повернуть назад и возвратиться к остальным.

– Мы не можем, – напомнила Стелла. – Перемычка рухнула.

Бини стал еще бледнее. Все время волчьей гонки он просидел, зажмурившись, и просто не заметил столь важного обстоятельства.

– Мы должны, конечно, выбраться на равнину, – сказала Стелла. – Если мы отправимся к самой холодной части Исландии, то, возможно, где-то на пути встретимся и с остальными.

Они всмотрелись в ледяной туннель: впереди был крутой поворот. Стелла только теперь заметила, что в туннелях не так темно, как должно бы быть. Все здесь наполнял холодный голубой свет, как будто сверху сюда каким-то образом проникали солнечные лучи.

– Я не могу и дальше быть с вами! – воскликнул Итан. – Я не состою в вашем клубе, у меня свой есть!

– Ну, Креветка, у нас у всех дела неважнецкие! – Шай хлопнул его по спине. – Но вот тебе первое правило исследователей: никогда не отправляйся в путь в одиночку. Если, конечно, не хочешь свалиться в ущелье, или попасть под водопад, или еще что-нибудь в этом роде, так что тебя больше никто никогда не увидит. С этого момента будем держаться все вместе.

Итан покачал головой и пнул салазки:

– Это худшая в мире экспедиция!

– Да мы и сами не в восторге, – заметила Стелла.

– Если мы единственные исследователи, которые перебрались через провал, то теперь мы должны изучить эту область и выяснить, нет ли здесь чего-нибудь достойного внимания, – заявил вдруг Бини. – Мама говорила, я должен доказать дяде Бенедикту, что могу стать исследователем, и именно это я и собираюсь сделать.

– Вот это присутствие духа! – весело воскликнул Шай.

– Я бы предпочел оказаться в море, – простонал Итан.

– Ну, если тебе станет от этого легче, мы разделяем это желание, – усмехнулась Стелла. – Я бы тоже хотела, чтобы ты очутился в море, на самом-самом дне.

Честно говоря, от черного плаща океанских кальмаров, что на Итане, пользы было мало. Если остальные трое, в светло-синих плащах, буквально сливались со льдом и снегом, то черный плащ Итана торчал среди них, как заноза в пальце. Любой бредущий мимо йети заметил бы его за милю, а съел бы их всех заодно.

– Ладно, – вздохнула Стелла, – давайте проверим, сколько у нас провизии.

Несмотря на потерю пары тюков на ледяной перемычке, на салазках высилась целая груда всего, да и Глетчер несла кое-что на спине. Исследователи также опустошили свои карманы и подсчитали, что у них имеется. Нашлось несколько подзорных труб, компас Стеллы, несколько пар перчаток, одеяла, журнал путешественника, треножник с камерой, цилиндр в шляпной коробке и коробка с неприятным запахом – в ней лежали маленькие жестянки с помадой для усов.

Еще у подростков имелся мешок конфеток, немного солонины, коробка мятного печенья, немного мясных консервов, котелок и нож. И граммофон… да, граммофон! (Исследователи любили слушать музыку по вечерам.)

Еще нашлась великолепная корзина для пикника, полная серебряных приборов, фарфоровых тарелок с символом полярных медведей, парочка бутылок шампанского и стеклянные бокалы. Шампанское, без сомнения, припасли на случай празднования каких-то фантастических научных открытий или удивительных находок. Но оружие и основная часть продуктов лежали на других салазках или в тех двух тюках, что они потеряли.

В задней части салазок был привязан длинный тонкий чехол. Ребята понадеялись, что в нем стрелы, но там оказались карты, свернутые в трубки.

– Может быть, ты бы смог наколдовать нам полярных бобов? – хмуро предположила Стелла, глядя на Итана.

Впрочем, она не думала, что ей захочется съесть хихикающих веселых малышей.

– Может, нам лучше зарезать этих бесполезных волков? – откликнулся Итан. – По крайней мере, хоть так они нам послужат.