Читаем Клубът на мъртвите полностью

— Отпусни се — посъветва ме той и аз разхлабих хватката си. — Не, нямам предвид себе си — каза той и се усмихна. — Стискай ме, колкото искаш. Отпусни се и забрави болката, Суки. Просто се отпусни. Трябва да изгубиш съзнание.

За пръв път се подчинявах на чужда воля. Докато го гледах, ми ставаше все по-леко и постепенно се отнесох далече от страданията и несигурността на това странно място.

Когато се събудих, лежах по гръб, завита в леглото. Някога красивата ми рокля я нямаше. Все още носех бежовото си дантелено бельо, което беше добре. Ерик лежеше до мен, което не беше добре. Започваше да му става навик. Лежеше на една страна, преметнал крак върху коленете ми и ръка през гърдите ми. Косите ни се преплитаха и изглеждаха като едно цяло, тъй като почти не се различаваха по цвят. Размишлявах над това известно време, все още замаяна от преживяното.

Ерик не помръдваше. Намираше се в онова абсолютно неподвижно състояние, в което вампирите изпадат, когато нямат какво друго да правят. Това ги освежава, предполагам; намалява амортизацията им в един свят, препускащ покрай тях година след година, изпълнен с войни, глад и нови изобретения, с които те трябва да свикват; свят, пълен с изменения, условности и стилове, които те са длъжни да приемат, за да намерят своето място в житейския поток. Надигнах завивките, за да проверя раната си. Все още изпитвах болка, но много по-търпима. На мястото на дупката имаше голям пресен белег — зарастващата тъкан гореше и изглеждаше червена и някак лъскава.

— Вече е много по-добре — обади се Ерик и аз ахнах. Не бях усетила кога е излязъл от изкуствената си кома.

Ерик носеше копринени боксерки. Спокойно можех да го сбъркам с модел на бельо.

— Благодаря ти, Ерик — гласът ми трепереше, разбира се, но задължението си е задължение.

— За какво? — ръката му нежно погали корема ми.

— За това, че ми се притече на помощ в клуба. Че дойде тук с мен. Че не ме остави сама сред непознати.

— Колко точно си ми благодарна? — прошепна той и доближи устни до моите. Очите му ме пронизваха.

— Като започнеш така, и всичко разваляш — казах аз, опитвайки се да звуча ласкаво. — Не можеш да настояваш за секс с мен само защото съм ти длъжница.

— Всъщност изобщо не ме интересува по каква причина би правила секс с мен, стига да се навиеш — отвърна той също толкова ласкаво и долепи устни до моите. Опитах се да остана безучастна, но се провалих. Ерик бе усъвършенствал техниката си на целуване векове наред и опитът му си каза думата. Вдигнах ръце към раменете му и — признавам си със срам — отвърнах на целувката. Колкото и пребита и изтощена да се чувствах, плътта си искаше своето, а разумът и волята ми се покриха някъде. Ерик сякаш имаше шест ръце, които бродеха по цялото ми тяло и го подтикваха към ответна реакция. Пръстът му се плъзна под еластичната дантела на миниатюрните ми бикини и потъна в мен.

Изстенах, но не от болка. Пръстът започна да се движи в прекрасен ритъм. Устата на Ерик старателно засмукваше езика ми чак до гърлото. Ръцете ми с удоволствие галеха гладката кожа и мускулите, които трептяха под нея.

В този момент прозорецът се отвори широко и в стаята влетя Буба.

— Мис Суки! Мистър Ерик! Най-после ви открих! — гордо изрече Буба.

— О, браво на теб, Буба — отвърна Ерик и целувката приключи. Бръкнах под завивката, увих пръсти около китката му и дръпнах ръката му настрана. Той ми позволи да го направя. Дори най-слабият вампир е в пъти по-силен от мен.

— Буба, ти тук ли беше през цялото време? Тук, в Джаксън? — попитах аз веднага щом се посъвзех. Внезапната поява на Буба ме зарадва, но Ерик не споделяше радостта ми.

— Мистър Ерик ми нареди да стоя плътно до теб — простичко отвърна Буба и се настани на ниско кресло, тапицирано с вкус в дамаска на цветя. Тъмният му перчем падаше елегантно над челото му, а на всичките му пръсти се мъдреха златни пръстени.

— Лошо ли те раниха в онзи клуб, мис Суки?

— Вече съм доста по-добре — отвърнах.

— Съжалявам, че не си свърших работата, но онзи дребосък, който вардеше вратата, не ме пусна да вляза. Не знаеше кой съм, направо не е за вярване.

Самият Буба почти не помнеше кой е; веднъж се сети и мигом припадна, така че не намирах нищо странно във факта, че един таласъм не е в час с развитието на американската популярна музика.

— Но видях мистър Ерик да те изнася навън и ви проследих.

— Благодаря ти, Буба. Много мъдро решение.

Той се усмихна глуповато.

— Мис Суки, какво правиш в леглото с мистър Ерик, след като е Бил сте гаджета?

— Много добър въпрос, Буба — казах. Опитах се да се надигна, но не успях. Изстенах леко от болка и Ерик изруга на непознат език.

— Виж, Буба, смятам да й дам малко кръв — каза Ерик. — Искам да ти възложа една работа.

— Разбира се — с готовност откликна Буба.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия
Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века
Антон Райзер
Антон Райзер

Карл Филипп Мориц (1756–1793) – один из ключевых авторов немецкого Просвещения, зачинатель психологии как точной науки. «Он словно младший брат мой,» – с любовью писал о нем Гёте, взгляды которого на природу творчества подверглись существенному влиянию со стороны его младшего современника. «Антон Райзер» (закончен в 1790 году) – первый психологический роман в европейской литературе, несомненно, принадлежит к ее золотому фонду. Вымышленный герой повествования по сути – лишь маска автора, с редкой проницательностью описавшего экзистенциальные муки собственного взросления и поиски своего места во враждебном и равнодушном мире.Изданием этой книги восполняется досадный пробел, существовавший в представлении русского читателя о классической немецкой литературе XVIII века.

Карл Филипп Мориц

Проза / Классическая проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Европейская старинная литература / Древние книги
Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза