Княгинины ловы

- Не серчай, не буду, - погладил Димитрий мать по плечу.

- Ну, так в град поехали, пироги уж стынут.

Княгиня понимала, что сын врал, чтобы пощадить ее старость, да и сердиться ей сейчас не хотелось.

Все завертелось быстрым потоком: и радость от встречи с живыми, и слезы по покойникам. Люди подбегали, охали, ахали, приветственно махали руками. Старики крестили молодого князя с княгиней.

Пахомий упросился въехать в город в седле, чтобы не перепугать беременную жену. Бледный, но веселый шествовал он между Вышатой и Перваком.

- Вот и прибыли к подружьям под бока. А говорил - не доберемся, - подтолкнул он под локоть Вышату.

- Чуть Богу душу не отдал, а все про бабьи бока поет, - укорил воевода.

Елена на пристани вела себя с местными так, как с успенскими при расставании: горделиво, но вместе с тем дружелюбно, неспешно раскланивалась направо и налево. Но когда проехали под надвратной церковью, роль степенной княгини ей играть стало трудно. Она широко распахнутыми глазами с плохо скрываемым восхищением смотрела на вереницы стройных, украшенных богатой резьбой домов, колокольни, красавец каменный храм с сияющим на солнышке куполом. Такого Елена еще не видела. Она затаила дыхание. Димитрий был доволен: его город водимой понравился. Как недавно тесть хвастливо показывал Чернореченскому князю свои владения, так и Димитрий, подбоченясь, рассказывал Елене всё: где кто живет, названия церквей, как устроен торг - забавляясь ее детскому изумлению.

Внезапно в толпе зевак промелькнуло лицо, от которого князя бросило в жар. У края дороги стояла старуха в полинялой запоне [1] и махала ему рукой, но не приветственно, а как-то зазывно. «Обрати на меня внимание», - чертили ее пальцы в воздухе. Димитрий сразу признал бабку: это знахарка Улиты, та самая, что помогала заозерской княгине смазывать его раны. Память на лица у молодого князя была хорошей. Он смог вспомнить даже воя с водянистыми глазами из свиты Найдена, хотя видел его мельком, а уж узнать старуху, что приговаривала под руку Улите, и вовсе не составило труда. «Что ей от меня надо? Не иначе весточку из-за озера принесла», - подумал Димитрий и беспокойно оглянулся на Елену, но она ничего, казалось, не замечала, весело воркуя со свекровью.

Сделав знак одному из воев приблизиться, князь прошептал, чтобы старуху незаметно привели на двор к гриднице. День сразу утратил краски. «Зачем она прислала ко мне эту старую ведьму, на что надеется? И как только наглости хватает, после всего мне весточки слать, вот ведь бесстыжая! Может, за смерть полюбовника упрекать меня станет, за что, мол, убил? Или с угрозой: Всеволода на меня натравить хочет. Ну, да пусть только попробует: зубы сразу медведице этой пообломаю!» Димитрий почувствовал, как его кровь начала закипать от ненависти. Где то спокойствие, что вселил ему старец? Один вид старухи - и от благостного покоя не осталось и следа. «Надо взять себя в руки, ничего ж такого не случилось. С чего я взбесился?» - он сделал глубокий вдох.

Торжественная процессия подъехала к Архангелу Михаилу. Все спешились. Елена взяла из рук Арины пелену, перекрестилась и на вытянутых руках бережно понесла ее в храм. Всю оставшуюся дорогу на каждом привале они с Аринкой латали, стирали, отглаживали драгоценный дар. Княгине хотелось именно с этого подношения начать жизнь на новом месте. Горожане этот жест оценили. Чернореченцам Елена пришлась по душе. «Эта нашему князю с десяток нарожает, справная молодуха», - с видом знатока крякнул старичок у паперти. «Дай то Бог», - перекрестилась богато разодетая боярыня, просовывая нищему в руку подаяние. Город продолжал бурлить.

После церкви князь с княгинями, наконец, въехал на двор родного дома.

- Ну, Мстиславна, я уж стара, силушки нет. Теперь ты здесь хозяйка. Все тебе покажу, - Анна любовно обвела рукой княжеские хоромы. - Нравится?

- Очень! - засияла Елена. - Не волнуйся, матушка, я буду стараться.

- Она справится, - улыбнулся Димитрий. - Гривну потерял, так сразу заметила, глазастая. А пироги, знаешь, какие печет! И свиту, что на мне, сама вышивала!

Проводив Елену с матерью до крыльца, князь суетливо оглянулся и сказал, что сейчас подойдет. Женщины зашли в терем, а Димитрий заспешил к гриднице. Там его уже ждала бежская старуха.

- Ну? - вопросительно бросил он ей.

Сладко улыбнувшись, бабка спросила:

- Признал ли, светлейший князь, меня?

- Как не признать, коли чуть на тот свет меня не спровадила. Уж такого не забудешь!

- Да, что ты, княже, мы ж тебя лечили! - испугалась бабка, липкая усмешка пропала.

- Лечили, да чуть не залечили! Хозяйке вашей надобно было, чтобы я не сразу за водимой поехал, а поболел слегка, ну, а если бы и помер, так не велика потеря, у вас ведь еще Всеволод в запасе. Не так ли?

- Уж не знаю, про что ты, князь, говоришь. И в мыслях у нас такого коварства не было, - оправдывалась ведунья, но по ее передернувшемуся лицу Димитрий понял, что попал в самую точку.

- Зачем Улита тебя ко мне послала?

- Печалится она по тебе, князь, уж так печалится!

Димитрий хмыкнул.