Князь Евгений Николаевич Трубецкой – философ, богослов, христианин

Так и не преодолев основные недостатки кантианства, проявлявшиеся в постоянном смешении логического и дискурсивного, и периодически подменяя гносеологии психологией, «мистический алогизм», по мнению Е. Н. Трубецкого, связывает перспективу развития религиозной философии с утверждением в ней гносеологии, в которой обосновывающая рациональное познание интуиция Безусловного Всеединства должна уступить место отрицающей рациональное познание интуиции безусловного антиномизма. Однако, отрицание основополагающего значения в гносеологии Безусловного Всеединства, критически обозначенного, например, священником Павлом Флоренским весьма кантиански звучащим термином «монизм в мышлении»[101], оказывается, с точки зрения Е. Н. Трубецкого, губительным для развития философии, прежде всего, как философии религиозной. «Отказаться от «монизма в мышлении», – пишет Е. Н. Трубецкой, – значит отречься не от греха нашей мысли, а от истинной ее нормы – от идеала все-единства и все-целости, иначе говоря, от того самого, что составляет формальное богоподобие нашего разума; а признать за знамя «дуалистическую прерывность» – значит возвести в норму греховное раздвоение нашего рассудка»

[102].

Столь глубокий, далеко выходящий за пределы гносеологии конфликт между абсолютизирующей антиномизм философией «мистического алогизма» и утверждающим в Богочеловечестве Христа высшее Всеединство церковным преданием, по убеждению Е. Н. Трубецкого, с неизбежностью обнаруживает себя в разрыве подобной религиозной философии с исторической христианской традицией. «Освободившись от логической нормы всеединства, – отмечает Е. Н. Трубецкой, – она (философская мысль. – прот. Г.М.) неизбежно попадает в плен, в рабскую зависимость от алогических переживаний: не имея критерия, чтобы отличить в них высшее от низшего, сверхсознательное от подсознательного, она бесконтрольно отдается всяким внушениям аффекта, принимая их за пророческие интуиции… Доведенное до конца, это направление неизбежно приходит к отрицанию объективного откровения, к восстанию против всякого религиозного догмата как такового. И это – по той простой причине, что во всяком догмате есть свой строго определенный мысленный, логический состав, который закрепляет содержание веры: в каждом догмате есть точная логическая формула, которая строго отсекает истинное от неистинного, достойное веры от заблуждения»[103]

.

Подчеркнутое утверждение о необходимости разрыва подобной религиозной философии с церковной традицией Е. Н. Трубецкой констатирует в творчестве наиболее иррационалистически настроенного представителя «мистического алогизма» Н.А.Бердяева. Именно в его философских воззрениях с наибольшей последовательностью единственным подлинным источником религиозного откровения объявляется индивидуальный духовный опыт отдельной личности, в котором ценность религиозных переживаний должна возрастать тем более, чем более контрастирует их содержание с духовной традицией исторической Церкви. «Где критерием истинного в откровении является лишь субъективный религиозный опыт индивида, – пишет Е. Н. Трубецкой, подчеркивая общую религиозно-философскую бесперспективность антропоцентричного творчества Н.А.Бердяева, – там, очевидно, столько же противоречащих друг другу откровений, сколько людей. Ясное дело, что такая точка зрения сама себя уничтожает. Заслуживает ли в глазах Н.А.Бердяева его субъективное откровение большего уважения, чем то объективное откровение Церкви? Во имя чего и на каком основании? Ведь ссылки Н.А.Бердяева на его «интуиции» не могут иметь внешне авторитетного значения для других людей; да и для самого лица, пережившего «интуицию», всегда возможно сомнение, была ли она подлинным откровением, субъективной галлюцинацией или явлением сатаны в образе ангела света»[104].

Так, в религиозно-философских воззрениях Н.А.Бердяева, подменяющего рациональную философскую онтологию далекими как от подлинной философии, так и от церковной традиции мифологемами внеконфессионального мистицизма, и противопоставляющего объективной гносеологии пронизанную субъективизмом волюнтаристическую антропологию – «мистический алогизм», – по мнению Е. Н. Трубецкого, выразительно завершает свой исходящий из философски ущербных гносеологических посылок и приходящий к религиозно ложным онтологическим выводам мировоззренческий путь.

Глава вторая Онтология как философское обоснование православной церковной традиции в религиозном мировоззрении Е. Н. Трубецкого

Интуиция Безусловного Всеединства как Абсолютного в качестве основополагающей предпосылки онтологии Е. Н. Трубецкого