Книга Короткого Солнца

Сработало ли это? Полагаю, что я бы приветствовал Саргасс и без нее, или нет? Я сознавал, что в каком-то смысле предаю Крапиву, но что мне оставалось делать? Оставить искалеченную и лишенную друзей молодую женщину одну посреди моря?

В ту ночь она была напугана и испытывала боль, потеряв руку. Я обнял ее, и мы проспали несколько часов — мои руки вокруг ее талии, ее спина прижата к моей груди.



 

Слишком часто я просто бросал взгляд на последний лист перед тем, как начать писать, и начинал свой рассказ, как мне казалось, с того места, где оставил его накануне. Или, как это иногда случалось, неделю назад. Сегодня я прочитал все, что уже написал о Саргасс, становясь все более и более несчастным по мере того, как осознавал собственную неудачу. Я собираюсь начать все сначала.

Саргасс, как я уже сказал, ждала нас на баркасе. Когда я был мальчишкой в Вайроне и слушал рассказ Синель о том, как она нагишом бродила по туннелям, я страстно желал увидеть ее голой. Она была, как я пытался объяснить в книге, которую мы написали вместе с Крапивой, крупной и мускулистой женщиной с широкими плечами, резко очерченной талией, широкими округлыми бедрами и большой грудью. В то время я никогда не видел обнаженной женщины, даже Крапивы, хотя я иногда гладил груди Крапивы.

Когда я увидел Саргасс на баркасе, мне показалось, что я снова стал мальчиком, трясущимся в тисках изумления. Возможно, это было действие песни морской богини, хотя я так не думаю. Если здесь и была какая-то магия, то магия, рожденная телом Саргасс, так нежно и так гладко изогнутым, ее лицом и больше всего ее взглядом. Она была женщиной, но еще не знала, что она женщина. Она оставила детство позади, но забрала с собой все самое привлекательное в детях. Я смотрел на нее как мальчик, которым был двадцать лет назад, и я отдал бы все на витке, чтобы заполучить ее любовь. И был уверен, что никогда не получу ее.

После этого я видел морскую богиню Исчезнувших людей. Возможно, она была Сциллой в другой форме, поскольку Шелк однажды признался мне, что Киприда — одна из форм Внешнего, чьи многочисленные формы говорили с Шелком в тот незабываемый полдень на площадке для игры в мяч так, как говорит толпа: в то время как одна шептала ему в правое ухо, другая — в левое.

Тут мне невольно вспоминается Квадрифонс, бог Оливин, бог с четырьмя лицами. Возможно ли, что он не является формой Внешнего? Если посмотреть на Оливин и на ту жизнь, которую она вела как призрак во Дворце кальде, я так не думаю. И если Квадрифонс (чей знак перекрестков вполне мог стать знаком сложения Паса) был в конечном счете не кем иным, как Внешним — что теперь кажется мне несомненным, — не могла ли и Мать быть Сциллой?

Возможно.

Но я в это не очень верю. Как говорится, в одном городе один сапожник, а в другом городе — другой; но это не один и тот же сапожник, хотя они владеют сходными орудиями труда, выполняют сходную работу и даже могут быть похожи внешне.

Вот то, что я думаю, а не то, что я знаю:

Имея море, которого не было у нас, в Старом Вайроне, Соседи имели также богиню моря. Возможно, она была и их богиней воды, как дома Сцилла; я не могу сказать.

Возможно, все боги и богини очень велики, и, конечно, Ехидна была такой, когда я увидел ее в нашем Священном Окне. Наши боги, боги Старого Вайрона, обитали в Главном компьютере. Я видел Главный компьютер вместе с Крапивой и многими другими, и даже то, что я видел, было очень большим местом, хотя мне сказали, что большая часть его находится под землей. Может быть, наши боги не приходят к нам, за исключением просветления и одержания, только потому, что они слишком велики для этого; даже те божки, которых они посылают людям сейчас, по большей части огромны. Человек может любить насекомых. Некоторые люди так и делают. Человек, который любит их, может делать им подарки, давая крошку, пропитанную медом, или что-то в этом роде. Но хотя этот человек может гулять, он не может гулять со своими домашними насекомыми. Он слишком большой для этого.

Так же, я полагаю, обстоит дело и с Матерью. Она обитает в море, и Саргасс говорила о том, что время от времени прячется в ее теле, как можно было бы говорить о том, чтобы укрыться в Великом мантейоне, дворце или каком-нибудь другом большом здании. Возможно, верующие в Мать бросали свои жертвы в волны вместо того, чтобы сжигать их. (Я не знаю этого и могу только гадать.) Что кажется несомненным, так это то, что в нее верили Исчезнувшие люди, который я тогда не называл Соседями; и что они ушли, хотя и не полностью.

Она ждет.

Чего — не знаю. Возможно, что ее верующие вернутся. Или что мы станем ее новыми верующими, что вполне возможно.