Книга моих сыновей

В момент, когда воля наша познала самое себя, когда разум наш стал нашим единственным наставником, работа становится более плодотворной, чем когда бы то ни было.

Знаниями, приобретенными таким образом, мы действительно обладаем. Мы входим в суть вещей, к которым раньше лишь прикасались. Мы понимаем то, что раньше лишь изучали. Там, где раньше видели мы лишь слова, мы открываем мысли. Мы останавливались на форме, теперь мы идем до дна.

Этот незаинтересованный труд, это саморазвитие молодой человек может продолжать, в каком бы положении он ни находился по окончании своего среднего образования.

Почти всегда, если он тотчас же не начинает карьеры, он готовится к какой-либо профессии. Люди, посвящающие еще несколько лет высшему образованию, без профессиональной цели, представляют редкие исключения.

Что касается громадного большинства молодых людей, то в специальных высших школах, на юридическом или медицинском факультете, они будут искать знаний, прямо относящихся к избранной ими карьере. Они будут искать практических сведений на заводе, в коммерческом предприятии, банке или в земледельческой промышленности. Везде они учатся ремеслу. И если они обладают моральными качествами человека с характером, они должны предаться этой работе со всем своим вниманием, со всем мужеством. Излишка в этом отношении нечего бояться.

Но как бы ни были они заняты необходимой работой, они могут всегда еще найти время для общей умственной культуры. Преследуемое ими профессиональное образование от этого только выиграет.

Вообще, весь человек выигрывает от развития его умственных способностей, всегда выражающегося в возвышении его мысли, в увеличении его познаний и в твердости его суждений.

Нужно ли говорить, как достигается это развитие?

По меньшей мере излишне давать точные указания, ибо сотни путей ведут к этой цели. Личные вкусы и предпочтения тут свободно проявляются. Высшие науки, какого бы рода они ни были, ведут к искомому самосовершенствованию.

Во всех их заключается, впрочем, общее начало труда, или, вернее, умственного труда и отдыха, которыми не следует пренебрегать. Я говорю о постоянном пользовании высшими произведениями человеческого гения, о которых классические науки дают по меньшей мере понятие.

Так, существует сотня томов всех времен и всех стран, которые нужно знать, проникнуться ими до такой степени, чтобы сделать из них своих друзей. Через время и пространство, нужно идти от Конфуция к Канту, от Гомера к Виктору Гюго, от Эсхила к Шекспиру и Корнелю, от Ригведы к Библии.

Здесь широкое поле, где можно постоянно пожинать для питания духа, разума и чувства.

Будьте справедливы к произведениям современников, которые того заслуживают. Но возвращайтесь часто к учителям мысли и формы. Возвращайтесь в блестящей плеяде нашего великого литературного века, к Мольеру, Лафонтену, Корнелю и Расину.

Читайте Гомера и Вергилия; читайте Гюго и Ламартина, Шенье и других поэтов, стихи которых заслуживают любви, которых не признали или позабыли. Поэзия – вещь здоровая и приятная; в занятии ей и чувство и разум находят удовлетворение.

История содержит драгоценнейшую мудрость. Чтение ее так же приятно, как и всякое другое. Ни в одной драме, ни в каком романе не найти столь волнующих событий. Рассказываемое ей прошлое выше всяких фикций. Сколько мучительных жизней, сколько трагических смертей в одной главе истории. Сколько случаев, интриг, драматических или смешных событий в ежедневно появляющихся томах воспоминаний. В них можно научиться психологии и политике, если не всегда получить уроки морали.

Во всяком случае, это лучше, чем рассказы о всяких скандальных историях, которыми романисты второго порядка наводняют современную литературу. Нужно отбросить несколько десятков книг этого рода, чтобы найти роман, который стоило бы прочесть. Но здесь можно получить и пользу, и удовольствие. Под покровом привлекательного и живого рассказа можно дать полезные и спасительные уроки. Представленные иначе, они оттолкнули бы читателя своей сухостью. Некоторые романы Флобера, Доде, Лоти, Рене Базена и другие содержат поучения, которые в книгах морали, философии и даже географии звучали бы менее ярко и менее приятно.

Лафонтен отметил это и дал в следующих словах оправдание басни:

«Голая мораль наводит скуку;
Со сказкой можно провести и принцип».

Читать хорошо само по себе, какому бы роду чтения ни предаваться, исключая, конечно, нездоровых и грязных изданий, которые нужно отстранять, когда имеешь немного разума и деликатности. Всякая книга, если она и не многого стоит сама по себе, имеет ту заслугу, что она заставляет думать, – и это уже кое-что. Это возвышает нас над мелочами, над маленькими жизненными неприятностями, на которых не следует останавливаться.

Монтескье, утверждая, что труд был для него лучшим средством против отвращения от жизни, говорил, что у него никогда не было горя, которое не растворилось бы от одного часа чтения.