Книга о любви

Обычно это открытие вызывает у людей неприятие: как же так, оказывается, даже собственной памяти нельзя верить, на самом деле все было совсем не так; оказывается, когда мы воссоздаем прошлое, мы постоянно все путаем. А вот Монтень, хоть и жаловался на “скверную память”, научился ценить положительные стороны ее неверности. Ведь благодаря этому свойству воспоминания всегда радовали его “свежестью новизны”[516]. Отсутствие привыкания спасало его, когда он вспоминал своего покойного друга. Поскольку Монтень больше не мог беседовать с Ла Боэси во время долгих прогулок, он стал продолжать эти беседы мысленно и, если только память его не обманывала, с тех пор никогда не страдал от одиночества.

Но польза от изменчивости нашей памяти не исчерпывается одной лишь способностью предаваться ностальгии. При правильном подходе такая пластичность воспоминаний помогает нам исцеляться от душевных ран и прощать обиды. Мы пересказываем свою историю так, чтобы неприятные переживания прошлого стали менее травмирующими. Именно благодаря тому, что наши воспоминания постоянно пребывают в движении, мы можем изменять их к лучшему, переосмысливая то, что мы не в силах изменить.

Благотворная сила логики

Прошлое никогда не уходит в прошлое. Фрейд в трактате “Недовольство культурой” сравнивал человеческий разум с Римом, утверждая, что наше “я” состоит как бы из множества культурных пластов. Хотя большинство этих слоев уже невозможно увидеть – поверх древнейших руин построены романские здания, современные автострады протянулись над акведуками, католические церкви воздвиглись на фундаментах языческих храмов, – устройство древнего города по сей день определяет жизнь современного мегаполиса: расположение его улиц, устройство парков. “Ничто, раз возникнув, не исчезает, все каким-то образом сохраняется, и при известных условиях, например, в случае далеко зашедшей регрессии, может вновь всплыть на поверхность”[517], – писал Фрейд[518].

Полагая, что прошлое играет в нашей жизни огромную роль, Фрейд верил в эффективность терапевтических бесед. Когда психиатр говорит с пациентом на сеансах, он, словно археолог, поднимает напластования воспоминаний, обнажая при помощи слов глубинные пласты. Большая часть того, что обнаруживают эти раскопки, бессмысленный мусор минувших дней. Но порой попадаются и ценные находки. То, что, как нам казалось, мы давно забыли, на самом деле сохранилось в глубинах памяти. Смысл терапии не в том, чтобы зарыть это поглубже; прошлое не дверь, которую можно запереть на замок. По мысли Фрейда врач должен помочь пациенту измениться, построить нечто новое на старых руинах.

Почему для того, чтобы избавиться от психологических проблем, важно погрузиться в воспоминания? Логика Фрейда очень проста. Забыть что-то намеренно невозможно[519]. Следовательно, причина исчезновения события из памяти в том, что воспоминание вызывало неприятие и было вытеснено в подсознание. Но там, в подсознании, оно сохранилось. Позже Фрейд напишет: “Учение о вытеснении – фундамент, на котором зиждется все здание психоанализа”[520]. Люди не выбирают, что помнить, а что забыть, им приходится жить с тем, что сохранилось в памяти, и тут могут выручить беседы с психотерапевтом. По мере оттачивания техники психоанализа Фрейд пришел к выводу, что осмысливание своего прошлого – одна из главных задач, стоящих перед человеком в этой жизни; человек, не осознающий, что с ним было, окажется не способен справиться с трудностями в близких отношениях. Прежде чем научиться любить, надо научиться вспоминать.

Фрейд ошибался во многом, но, что касается роли памяти, он был прав. Давайте вспомним хотя бы многолетнее миннесотское исследование проблем риска и адаптации – мы рассматривали некоторые из основных выводов этой работы в первой главе. Исследование отслеживало 267 детей, родившихся у матерей-одиночек в середине 1970-х годов. В одной из статей Алан Шруф, Глен Ройзман, Елена Падрон и Байрон Эгеланд описывают, как провели испытуемых через так называемое “Интервью для оценки привязанности” (Adult Attachment Interview, AAI[521]). Интервью представляет собой свободную беседу о том, что человек помнит об отношениях с самыми близкими людьми в своем детстве. (И далеко не случайно, что это напоминает беседу с психоаналитиком.) Испытуемым задают примерно такие вопросы:

– Пожалуйста, вернитесь мысленно так далеко в прошлое, насколько это возможно, и назовите пять прилагательных или любых слов, которые отражают ваши отношения с матерью в то время.

– Когда вы впервые разлучились с родителями?

– Доводилось ли вам пережить потерю одного из родителей или другого близкого человека в раннем детстве?