Книга о Петербурге

Надо полагать, химик Явейн относился к той категории людей, которую Ленин через 14 лет после того визита в нашу будущую школу назовет, пребывая в Женеве, «пионерами вооруженной борьбы». Выражение из статьи с характерным названием «От обороны к нападению», опубликованной в женевской газете «Пролетарий» 26 (13) сентября 1905 года. В России — разгар революции. И вот: «Бомба перестала быть оружием одиночки-„бомбиста“. Она становится необходимой принадлежностью народного вооружения» (курсив Ленина). В той же статье автор лапидарно констатировал: «Изготовление бомб возможно везде и повсюду». Имелось в виду «везде и повсюду» — конкретно в России, конечно, куда он собирался отправиться. Вот и боевик-пианист Буренин, посетивший в Женеве Ленина, ретранслировал через годы эту цитату в виде развернутого воспоминания: «Владимир Ильич, говоря о ручных бомбах, подчеркивал, что их изготовление, в отличие от других видов оружия, „возможно везде и повсюду“».

Интересное свидетельство оставил Буренин, член Союза писателей СССР. «С оболочками для бомб, — вспоминал он боевое прошлое, — дело обстояло сравнительно благополучно. Я очень хорошо помню, как вначале мы присматривались ко всем предметам, которые могли бы служить для этой цели. Коробки от сардин, от монпансье, от всяких консервов, отрезки газовых труб и т. д. привлекали наше внимание». Лично мое внимание в этом перечне привлекают коробки от сардин: где-то я это уже встречал.

Ну конечно, это же у Андрея Белого в «Петербурге»! Николай Аблеухов, получивший задание взорвать отца родного, сенатора, принес домой сардинницу — с часовым механизмом. («Сардинница ужасного содержания, способного превратить все вокруг в сплошную, кровавую слякоть».) Помню, мне эта сардинница, когда читал, казалась вещицей надуманной — что-то было в ней нарочито бакалейное, искусственное, литературное, неубедительное — нестильное. А вон как оказывается! Именно такие и употребляли в революционной борьбе! И что примечательно, Белый навязал своему герою сардинницу задолго до того, как реальный боевик Буренин рассказал о пользе «коробок от сардин» в своих воспоминаниях!

Между прочим, вопрос о взаимодействии «боевой технической группы» с «боевой группой химиков», по свидетельству Буренина, был поднят у профессора Явейна «на одной из явок». Впрочем, в то время (1905, 1906), согласно справочнику «Весь Петербург», Явейн проживал на Можайской улице в доме № 3 (не сохранился), — это уже не наша школа, но рядом: зачем-то перебрался восточнее, если по проходным дворам — шагов на сто пятьдесят — сто восемьдесят. Царская охранка, похоже, все прошляпила, но мы следим внимательно. Ленин-то, оказывается, нелегально приехав из эмиграции, 8 ноября 1905 года, прямо с Финляндского вокзала, сопровождаемый Бурениным, отправился куда? — к сестре последнего на конспиративную квартиру по адресу: Можайская улица, дом № 8. А это от тогдашнего дома № 3, где жил наш профессор, — перейти улицу наискосок. Как-то кучно у них получается. Впрочем, кто их разберет, этих конспираторов, с их явками и легальными адресами. Про ученого-химика ничего не скажу, а вот Красин, руководитель «боевой технической группы», на той квартире в тот урочный час докладывал Ильичу о положении дел на участке своей ответственности.

Но я отвлекаюсь от темы школы. Начал Шостаковичем, а сам вон куда…

Ближе к Шостаковичу.

Так вот.

А что «вот»? Опять к тому же вернемся…

Итак, Ленин, то есть, конечно, еще Ульянов, приходил «к нам» на Подольскую через четыре года после исторического покушения своего старшего брата Александра на его августейшего тезку. Но что интересно: независимо от визита Владимира Ульянова в квартиру № 6 весной и осенью 1891 года посещал уже в XX веке семью Шостаковичей другой участник этого покушения — Иосиф Лукашевич[23]; ему, в отличие от Александра Ульянова, смертную казнь заменили бессрочным заключением в Шлиссельбургской крепости, где он отсидел восемнадцать лет и был освобожден в 1905-м. Лукашевич — племянник Клавдии Владимировны Хмызниковой, восприемницы Дмитрия Шостаковича, будущего композитора, родившегося в будущей нашей школе.

Как тут все переплелось!.. Малолетний Дмитрий Шостакович, родившийся в квартире № 2, – – племянник его крестной Иосиф Лукашевич, участник покушения на Александра III, – – брат его казненного товарища Владимир Ульянов, посещающий квартиру № 6, – – ее жилец преподаватель Явейн, в будущем член «боевой группы химиков», а в 1891-м, по сути, сосед Шостаковичей!.. Все имеют отношение к этому дому, здесь и замыкается наше кольцо.