Книга про Иваново (город incognito)

Бахарев, как водится, вещает стоя – в излюбленной позе оратора и трибуна, отстаивающего священный произвол живописца.

– Что такое «модернизм»? – возглашает он. – Это значит: все можно, все во власти автора. В Китае был знаменитый мудрец Ши-Тао, сочинитель трактата «Беседы о живописи». Он в нем так и написал: «Человек совершенный – без правил». Это не означает, что он не имеет правил, а лишь то, что его правило – в отсутствии правил.

– Нет, брат, – сопротивляется Ершов. – Акт художественности – это только костыли, инструменты, позволяющие достигнуть сути, а вовсе не суть. Любовь к реальности, а не к себе, не упоение собственным талантом направляют творчество. Само по себе оно ничего не значит.

– Ерунда! Первая в мире писательская организация, состоящая из четырех человек, которые оставили нам Евангелие, создала христианство. Их бы не было – все пропало. Если я не буду отображать образ, его не будет. Только благодаря мне, тебе, Ивану Ивановичу Пупкину, Гогену, Леже, четырем евангелистам, – все это существует, обсуждается, проговаривается. Пусть я рисую, добываю этот образ в виде Гималаев, а ты в виде своего отставного полковника, – тут нет абсолютно никакого противоречия!

И опять они спорят, и этот спор двух художников длится не десять и не двадцать лет их знакомства, а двадцать веков – всю историю человечества люди под разными именами и фамилиями бьются над ним, как над неразрешимой дилеммой, но справиться с ней не могут, и из столетия в столетие, из эпохи в эпоху вопрос остается умнее ответа.

ПЛАВАЛИ, ЗНАЕМ

«Это все равно что спуститься в Дантов ад, – вспоминает Летков о своем пешем походе в кратер вулкана Бурлящий на Камчатке. – Ничего похожего я в жизни не видел. Фумаролы так шумят, что речи человеческой рядом не слышно – приходится между собой общаться знаками».

Фумаролы – это скопления газа, которые с шипом, свистом и бульканьем вырываются из трещин в вулканическом грунте, а Евгений Летков – турист и путешественник, участник многократных походов и сплавов по таежным рекам и северным морям, Ладоге и Байкалу.

В 2003 году он в группе других ивановцев на парусном тримаране ходил к острову Беннетта, который долгое время отождествлялся с легендарной Землей Санникова.

Что заставляет человека регулярно отказываться от городских благ и валить с рюкзаком и палаткой за кудыкины горы? Чем они манят? Ведь путешествие – не калач, не всякому в радость.

– Возьмешь, к примеру, в поход человека, который ни разу в подобных мероприятиях не был, – могут возникнуть проблемы, если он не готов, если он не понимает главное правило туризма.

– А какое оно?

– Правило номер один – руководитель всегда прав. Если не прав, смотри правило номер один. В походе, как в армии, – единоначалие. Руководитель взял людей в поход – он за них отвечает. Многие этого не понимают, и случаются аварии. В восемьдесят седьмом году погиб наш парень в Саянах. Я в ту экспедицию не ходил. Была водная «пятерка» – шли на катамаранах по реке Китой, но на Китое есть каньон Моткины Щеки, прохождение которого уже шестая категория сложности. Туристы были заявлены на «пятерку», и в маршрутных документах у них значился обнос. В группе шел директор «Кумира» – человек богатый и известный. И вот они обносят верхнюю часть Моткиных Щек, а тяжело обносить – катамараны, вещи. Половину прошли, смотрят – о, тут потише! Директор «Кумира» заявляет: «Я не в горы пошел – не по скалам лазить! Я на сплав иду, начинаем отсюда». А все устали, и руководитель согласился. В группе было два ребенка, их не взяли – они остались на берегу. Взрослые говорят: «Мы сейчас сплавимся и за вами вернемся». У детей на глазах все катамараны перевернулись, руководитель погиб – его так и не нашли. Стемнело. Кто-то выплыл, кто-то нет. Одну из участниц полумертвой вытащила московская группа. Повезло, что у них оказался врач, а при нем – длинная игла и адреналин. Он колет прямо в сердце, и ту женщину откачали. Потеряли только одного человека.

– А если в группе начинаются разлады, как лучше отрегулировать?