Книга про Иваново (город incognito)

Мне кажется, растет неуправляемый человек. Это опасно. И страшно, как катастрофа. Ему предстоит погибать от одиночества и безумия. Поколение чупакабр.

Видимо, я уже достиг того возраста, в котором приятно поругивать молодежь.

Вопросы и ответы

– Кого боятся космические зайцы? – спросил Боброхвост.

– Космических волков? Космических контролеров? – предлагали мы версии, теряясь в догадках.

– Нет! – отрезал он. – Космические зайцы не знают страха!

У матросов нет вопросов

(сочинил Витя Хлебников, ученик школы № 35; записал его папа)

Когда я иду в цирк, у меня всегда хорошее настроение.

А у Петьки еще лучше – это мой братец. Он мне показал, где папа и мама прячут конфеты.

Каждое новое представление мы ждем и гадаем, кого к нам привезут. Если эту статью будет читать директор цирка, я вас очень прошу – привезите жирафов. Я ни разу в жизни не видел жирафов – только в мультфильмах.

Папа мне рассказывал, что язык у жирафа длинный и черный, словно змея. Вот бы посмотреть!

Но приехали не жирафы – в ивановский цирк приехали медведи! Я увидел афишу и забыл про жирафов. Медведь, одетый в полосатую тельняшку, даже подмигивал. Под ним была надпись: «Цирковая полундра».

Петька сказал, что слышал это слово от папы, когда они катались на надувной лодке и пропороли днище еловым сучком. Папа сказал его очень громко. И Петьке, и мне оно очень понравилось.

Мы уселись на места. Заиграл оркестр – свистать всех наверх! Команда корабля вышла на приветствие в полном составе.

Представление началось, корабль отчалил. На нем водились кошки и лошади, жонглеры и акробаты. Когда обезьянка пошла по кругу на ходулях, весь зал захлопал, а один мальчик от удивления высунул язык.

– Ты тоже раньше высовывал, – подначил я Петьку, но тот отмахнулся: не мешай, мол, смотреть.

Гимнастка летала на крылатых качелях. Клоуны Матроскины не давали соскучиться.

В одном из номеров вынесли барабанную установку, и Матроскин устроил настоящий рок-концерт. Мы позабыли, что перед нами клоун, – так круто и прикольно он играл.

Петька решил:

– Буду барабанщиком.

А папа ответил:

– Поживем – увидим.

Потом на тройке, запряженной далматинами, выехал важный лохматый барбос. Шпицы старательно исполняли трюки.

– Вот бы и вы были такие же послушные, – размечтался папа, но в этот момент тот самый барбос выдернул у хозяина связку сарделек и потащил ее в зубах.

– Видишь, не такие уж они и послушные, – сказал я папе, вспомнив о конфетах, которые лежали в серванте.

Папа кивнул. Он не знал, что конфет в серванте уже не осталось.

У нас ладони не успели остыть, когда на арену выбежали лошади. Жокеи-наездники скакали, стоя крутили сальто с лошадиной спины.

Петька передумал:

– Буду наездником!

Папа ему возражать не стал:

– Поживем – увидим.

Потом было так – один артист сделал пирамиду из блестящих металлических цилиндров и влез на нее. Я бы, наверно, и секунды не продержался, а он устоял и доставил всем зрителям большое удовольствие. Нам опять пришлось аплодировать!

И вот – кульминация: отважные ловкие моряки ходили по канату над палубой корабля – от мачты к мачте. И боцман, и кок тоже не удержались и пошли по канату. А у штурвала стоял медведь!

Номер назывался «Морские забавы».

Медведи тоже оказались канатоходцами, причем один медведь, который побольше, выступал без страховки, а который поменьше – выступал со страховкой.

Медведи откланялись.

Петька им хлопал что было сил.

– Будешь дрессировщиком? – поинтересовался папа.

Продолжение следует.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ГОРОД‐ПОДПОЛЬЕ

ЗА ПОЛНОЧЬ В СНЕГ

1

На самом деле эту статью должен был писать Непомнящий, или Моррис, или Соратник, но кого-то уже нет, кто-то занят другими делами, – поэтому я.

Сразу надо оговориться, что, по моим ощущениям, все это было до нашей эры – в ельцинско-юрском периоде, на территории рок-музыки и дымящихся обломков советского государства, среди «родных просторов» и «сельского населения» (эта шутка для посвященных, вы позже поймете).

У меня есть кассета, перезаписанная кем-то у кого-то на жующем магнитофоне, которую я время от времени включаю и радостно слушаю от начала до конца:

Вагончики быстры,
Мы – живые, как искры,
Но живыми нас – не возьмешь.

Это поет Паскаль – или просто Пас, или Димка Кочетов – приволжско-ивановский поэт и музыкант, участник рок-группы «Сельское население» (сокращенно – «СеНа»), чьи последние концерты пришлись на середину девяностых годов.

А Паскаль погиб – утонул в Черной речке, недалеко от Иванова, в девяносто девятом, на одной из вечеринок. Вечеринка представляла собой массовое купание богемы и рокеров на Черной речке в день рождения Пушкина, 6 июня, и должна была означать, что Пушкин жив. Все перепились, полезли купаться и разошлись по домам. Никто не заметил, что один не выплыл.

Второй участник «СеНы» – Рома ВПР – переметнулся в растаманство и сделал успешную сольную карьеру, выбрав стиль регги.