Книга пророка Даниила (СИ)

Пройдут те шестьдесят и две седьмины,

когда Мессию смерти предадут.

И до поры Его не будет тут.

А город и святилище в руины

народ вождя чужого превратит, 5

как наводненьем  край опустошит.

И вот придёт последняя седьмина.

Она для многих утвердит завет. 6

Когда её настанет половина,

последней жертвы испарится след,

и приношение там прекратится,

а на крыле святилища порой

шакалы взвоют в тишине ночной,

да вороны там станут копошиться.

И всё, что было свыше решено,

свершится окончательно должно». 7

***********************************

  1 Первый год правления Дария Мидянина (538-537 г. до Р. Х.) был вместе с тем и годом падения Вавилонской империи . И так как последнее событие поставлено у пророка Иеремии в прямую связь с окончанием семидесятилетнего вавилонского плена (Иер 25:9-12), то предсказание Иеремии и обратило теперь на себя особенное внимание Даниила. Вавилон пал; 70 лет плена подходят к концу, а между тем народ еврейский находится еще в рабстве. Что же это значит? Даниил не сомневается ни в истинности предсказания Иеремии, ни в том, что настало время его выполнения. Его мучит и тревожит мысль, не замедляется ли исполнение пророчества греховностью народа. И так как она имела достаточные основания , то размышления над пророчеством Иеремии и привели Даниила к молитве о прощении народа и просьбе отвратить тяготеющий над Иерусалимом гнев.

  2.При равенстве седьмины семи годам, период в 70 седьмин составит 490 лет. Они, говорит далее откровение, определены (буквально с еврейского «нехтак» — отрезаны, отсечены) для народа твоего и святого города твоего, т. е. имеющие совершиться в течение их события будут иметь ближайшее отношение к народу еврейскому.

  3.Водворение на земле «вечной правды» должно сопровождаться наложением печати на видение и пророчество, т. е. прекращением дальнейшего продолжения ветхозаветного пророческого дара, ветхозаветных пророческих предвещаний и видений, предметом которых и служило уничтожение на земле зла и водворение правды. Носители и провозвестники ветхозаветного откровения — пророки были помазанниками. Но с прекращением пророчеств прекратится и помазание возвещавших их лиц; оно сменится помазанием «Святого святых»: «и помазан был Святый святых» Мессия.Христос.

  4.Естественно, что указ стал приводиться в исполнение сразу после своего появления. Сообразно с этим нужно думать, что для построения города откровение назначает первые семь седьмин. В пользу того же самого говорят и начальные слова 26 ст.: «и по истечении шестидесяти двух седьмин предан будет смерти Христос».

  5.Разрушение Иерусалима и храма приписывается не вождю, а его народу. Эта подробность заставляет экзегетов думать, что в откровение имеет в виду завоевание Иерусалима Титом в 70 г. после Р. Х. Он, как известно, хотел пощадить храм, давал об этом несколько приказаний своим солдатам, но они на этот раз ослушались его. Случайно брошенная одним воином головня зажгла храм, и никакие усилия не могли остановить пожара.

  6.Завет будет утвержден «для многих». Так как откровение дано Даниилу по поводу его молений о своем народе и касалось судьбы этого последнего, то под «многими» естественно разумеются «многие» из народа еврейского.

  7.По смыслу от еврейского чтения, чтение LXX и Вульгаты: «и на храм будет мерзость опустошения». Исполнение этого предсказания видят в нашествии на Иерусалим римских войск. Начавшиеся при прокураторе Гессии Флоре в 66 г. по Р. Х., они закончились разрушением города и храма при Веспасиане в 70 г. Римляне, исполнители божественного приговора о разрушении Иерусалима и храма, доведут его до конца: «и до конца приговор изольется на опустошенное» (точный перевод еврейской фразы: «ве ад кала венехераца титтак ал шомем»).

Даниил, глава десятая

Даниил сокрушён видением мужа; Муж возвещает Даниилу, что будет с народом его в последние дни.

И снова откровенье Даниилу.

Уж третий год на царском троне Кир.

И в эти дни пророку с дивной силой

открылся новый, необычный мир:

«Я Даниил в печали три седмицы

быстротекущих, уходящих дней.

Тоска моя о Родине моей,

о людях, что успели возвратиться,

и в годы созиданья и труда

их постигает новая беда:

соседи-самаряне зло и рьяно

плетут интриги, сеют клевету,

чтоб приостановить постройку храма

не воссоздать былую красоту.

И ныне ими сорван праздник Пасхи.

И я скорблю с народом в эти дни

молю в тоске, чтоб кончились они,

чтоб Иудеи жили без опаски,

чтоб вновь сиял, восставший из руин

священный город – Иерусалим.

В дни сетования не ел я хлеба,

не пил вина и мяса не вкушал,

и три седмицы дней не видел неба,

мастями я себя не умащал. 1

Но вот настал и первый день Нисана.

На берегу реки, у кромки вод,

где мощный Тигр торжественно течёт,

себя я вижу светлым утром ранним.

Со мной друзья. И, вдруг, передо мной

прекрасный муж явился молодой.

Он был в льняной одежде белоснежной,

и пояс был на чреслах золотой.

А взор его, как даль реки – безбрежный,

и лик его суровый и святой. 2

Вот голос, словно шум толпы, густея

навис над Тигром. Видел это я,