Книга Сердца, обвитого Змеем, или Книга LXV

3. И настигло меня слово Ад о паи из уст Мастера моего, молвившего гак: «О сердце, обвитое кольцами

древнего змея! Вознесись на гору посвящения!»

J. Ангел обращается к человеческому сознанию Адепта через посредство его Посвященного «Я» — иначе Адетп не смог бы понять суполь возвышенную весуугь. Он повелеваеууг человеку как человеку (сердцу, Тиферет, вместилищу сознауугельного Эго) встать на упочку зрения Посвященного. Древний змей символизирует здесь естественные Желания, которые являются «причиной Страданий»'; он вынуждаеуп человека пресмыкаться в пыли и связывает его с низменной животной жизнью.

См. Н:$. Весть передается через Вину, то есть через само буддхи’: Ангел обращается к Адепту с очень высокого уровня. Пресмыкание в пыли и низменная животная жизнь — часть человеческой природы; однако Посвященный должен обратить эти качества на Служение Высшим Способностям. Когда древнеегипетский Посвященный восклицал: «Нет во мне ни единой части, что не от Богов!»^{130131132133134} — он вовсе не имел в виду, что его материальное тело, его эфирное и астральное тела, его низший ма-нас, его жизненная сила и его страсти внезапно обрели божественность, то есть превзошли те планы, на которых они существовали и действовали в обычном своем состоянии. Он имел в виду всего лишь то, что все его способности обращены на Д° стижение Божественной цели, — то есть, что его Истинная Воля вершится безо всяких помех со стороны той или иной

части его сущности; таким образом, он заявлял, что он есть Бог, Ставший Плотью. То же самое подразумевает в наши дни жрец, произносящий эти слова во время Гностической мессы (см. «Liber XV»').

4. Но вспомнил я: да, Тан! да, Тел и! да, Лилит! эти трос были со мною издревле. Ибо они суть одно.

Тан, Тели и Лилит — три облика змея, описанные в каббале. Тан (Than)² — это не что иное, как Танха\ и дело здесь не в созвучии слов, а в том, что ТЬ — это буква Материи⁴, а N символизирует Жизнь в образе пресмыкающегося или рыбы\ Змей этот связан с той самой «клейковиной в крови», которую фон Эккартсхаузен называет «телом греха»*. ^{135136137138139140}

Тели (Tbeli)': «ли» означает тайное удовольствие¹⁴¹¹⁴², связанно с идеей стыда.

Лилит (Lilitby: «ли», в силу удвоения ставшее однообразныч_!( утомительным и завершающееся тьмой материальности¹⁴³¹⁴⁴.

Между словами Тан и Танха существует прямая этимологическая связь — точно так же, как слово «Сатана» («Враг») произведено от «Санатанас» («Вечные»), титула Духовных Солнц Тримурти¹⁴² Приверженцы иудаизма всегда с большой опаской относились

к связям между своей религией и восточными традициями, поскольку придавали исключительное значение монотеизму и на протяжении многих веков подчинялись требованию хранить верность культу Яхве под страхом ужасных наказаний для отступников.

С точки зрения Посвященного, каждое излияние семени, каждая страсть, каждое желание и каждое чувство, не сосредоточенное непосредственно на Служении Высочайшему, есть нарушение Целомудрия' — важнейшей из всех Добродетелей Адепта, ибо сексуальный инстинкт напрямую связывает все низшие способности с Высшими. Змеевидные образы в этих стихах символизируют напрасную трату кундалини — ту самую знаменитую «хулу на Духа Святого»¹. Это расходование впустую самой Жизненной Силы.