Книга Судей. Поэтическое прочтение

Объяснилось само собой,

Как сменился другой формацией

Первобытно-общинный строй,

Где язычники некрещёные

По понятиям жили всласть,

Как землицу они прощёлкали,

И откуда напасть взялась.

«Государство и революция»

Наш Ильич сгоряча писал,

Государство подверг обструкции,

И без власти пожить мечтал.

Только жизнь все его идиллии

Порешила как спецотдел,

Показала, что власть дебильная

Много лучше чем беспредел.

Власть презревшему и беспутному

Остаётся одно — тикать.

Так что скажем спасибо Путину

За ту властную вертикаль,

Что он строил для нас и выстроил.

Этой власти нам будет впрок…

В президентских своих амбициях

Пусть идёт он на третий срок

Со своими метаморфозами

Совокупный делить продукт.

Не пойдёт — умолим как Грозного

Всю страну не отдать за фук

Проходимцам и верноподданным,

Как в приельцинские года.

Пусть продаст всё, что не распродано,

Если есть ещё, что продать.

Олигархи при нём стараются,

Им уменья не занимать,

Пусть жиреют на благо нации,

Потом будет, что отнимать.

Что нам Ельцина Конституция -

Юридический пустячок…

Путин, питерцы и коррупция

Оставайтесь на третий срок.

Путин внял и как мать с потугами

Нам Медведева породил,

И дай Бог, чтоб стране услугою

Тот медвежьей не навредил).

Обделённое племя Даново,

Но в составе других племён

Переделать решило заново

Карты древнюю тех времён.

В результате голосования

К той земле, якобы ничьей,

Быстро шлётся формирование

В шестьсот сабель, точней мечей.

Велика страна не трактирами.

Только там, где над небом зонт

И граница не штрихпунктирная,

Солнце сядет за горизонт.

Но в земле, мухой не засиженной,

По лесам вдоль большой реки

Про края, от набегов выжженных,

Не твердили большевики.

На активах и партсобраниях

Не базарили до зари,

Пребывали в своём незнании

Первобытные дикари,

Тихо мамонтов они жарили…

По указке из высших сфер

Шли на запах пассионарии,

Племя Даново, например.

Заглянув на гору Ефремову

На Господнем своём пути

В дом Михи, друга благоверного,

Не могли они не зайти.

Пять мужей, что в Лаис с заданием

Приходили глазеть вокруг,

Рассказали, что есть в том здании

И насколько Миха им друг:

«Там ефод есть, наряд священника,

Истукан в окруженье мирт,

И припрятаны в куче веников

Терафим и литой кумир.

Здесь не секта, скорее уния

Узурпировала права.

А что делать, вы сами думайте,

С кем делить вам одну кровать,

Разорвать ли союз с унитами…»

В дом Михи эти пять вошли

И изделия все отлитые,

Взяв по описи, унесли.

На пороге с церковной утварью

Их застал молодой левит,

Собирающийся к заутренней:

«Что вы делаете — вопит -

Полномочия кем вам выданы,

От кладовой кто дал ключи?

Святотатствуете невиданно…»

Но сказали ему: «Молчи,

Мы не сделали преступления.

Что кричать, дети спят кругом.

В богоизбранном нашем племени

Будь священником и отцом.

Чем прислужником у хозяина

В доме частном поклоны бить,

Не хотел бы ты для Израиля

Делу общему послужить?

Для начала в колене Дановом,

А потом уже как пойдёт.

На пурпуровый и шафрановый

Поменяешь простой ефод».

От подобного кто ж откажется -

На дворец поменять барак?

Возразить служка не отважился

И с Михою порвал контракт.

Обоснованные претензии,

Может, были — наёмный ведь…

Но такого как здесь везения

Не дождаться левиту впредь:

Жить в почёте и под охраною,

Чёрный кофе пить по утрам…

И сыны из колена Данова

С ним ударили по рукам.

Уходили они не просто так -

Много ценного прихватив,

Завернув терафимы в простыни,

Ни копейки не заплатив.

Скот, детей (от левита, видимо)

Отрядили они вперёд,

Чем, понятно, Миху обидели -

Разорили его приход.

За грабителями погнались все

Из соседских домов с Михой,

Образумить чтоб хулиганов тех

И левита вернуть домой,

Легитимного их священника.

Каждый с криком рукой махал.

От законного возмущения

Громче прочих вопил Миха.

Сыны Дана, гремя доспехами,

С ними вместе левит-плохиш,

На Миху, как каток, наехали:

«Что тебе, что ты так кричишь?»

«Как же мне не вопить — ответствовал

Им Миха, шибутной пока, -

Вы же хуже иного бедствия

И сотрудников ВЧК

Увели моего священника,

Обезглавили мой приход.

Забирайте с собой изменника,

Но верните хотя бы скот

И богов моих, лютых идолов,

Всех кумиров, Нафаней всех

Возвратите. Досель невиданный

На себя не берите грех».

Наглеца сбросив на обочину,

Его просьбой возмущены,

Без насилия, но доходчиво

Объяснили Михе сыны:

«Сделай так, чтоб с тобой не видеться

Век бы нам, не гони понты,

А иначе из нас обидится

Кое-кто и тебе кранты.

Враз погубит с тобой семейство всё

Шепелявый твой язычок,

Вместо дома случится месиво.

Отвалил бы ты, мужичок».

Видя силу превосходящую,

Охладел Миха в пять минут

И пошёл наблюдать по ящику,

Как арабы евреев бьют.

А евреи колена Данова

По наводке пришли в Лаис

Перечерчивать карту заново,

Превратив её в чистый лист.

В город Солнца, в удел беспечности

Заявились они с мечом,

Беззащитных предали вечности

(Кампанелла здесь ни при чём).

Всё, что можно, сыны разграбили,

А весь город сожгли огнём.

(Неужели на те же грабли мы

По беспечности попадём?)

* М.н.с. — младший научный сотрудник

Глава 19. Гоморровцы, сыны отцов-обкомовцев

Царя единого в те времена

Израиль не избрал себе по случаю.

Без правил строгих, прочих доминант

Нельзя мечтать, чтоб жизнь менялась к лучшему.

Жил на горе Ефремовой левит,