Книга третья: Горы и оружие

Мак-Грегор слушал краем уха, как Затко продолжает расписывать его достоинства; он знал, что это обычный для курда способ внушить племени доверие к чужаку. Мак-Грегора больше интересовали слушатели. Всех их он знал. В центре в качестве председателя сидел кази из Секкеза в священнослужительской чалме, а левей его – высокий старик в кавалерийских бриджах. У старика было властное, большое, жестокое, как у кулачного бойца, лицо с громадными ушами, заостренными сверху и снизу. Это был ильхан – властительный хан мегрикских племен. Рядом на скамье сухим сучком торчал тощий представитель демократической партии в измятом европейском костюме. Он работал партийным организатором среди курдов Ирака, его так и называли – иракский Али. Он был горожанин, уроженец людного Мосула, ненавидящий горы и горных властителей. Всю свою недужную жизнь он провел, сплачивая курдских рабочих-нефтяников. Иранскими и турецкими властями он был объявлен вне закона и в случае поимки подлежал расстрелу на месте. Дальше за столом сидел и молчал толстый, тугощекий, седой человек в хорошо скроенном двубортном костюме. В отличие от остальных он был чисто выбрит и выглядел слегка испуганно. Это был богатый ливанский коммерсант, курд из Бейрута, из рода Аббекров.

– А теперь, – вполголоса сказал Мак-Грегору Затко, кончив свою похвальную характеристику и сев на место, теперь будь начеку и не давай им спуска.

Присутствующие помолчали, покашляли. Затем:

– Мистер… – грубо обратился к Мак-Грегору ильхан и продолжал по-персидски: – Ты меня знаешь, да?

– Да, я знаю тебя, ильхан, – жестко сказал Мак-Грегор по-курдски. – Все знают, кто ты есть.

– Ты почему грубишь мне?

– Грублю не я, – ответил Мак-Грегор.

– Что между нами легло?

– Ничего.

– Мистер! – Из презрения к чужаку ильхан опять заговорил было по-персидски, но остальные запротестовали, и он нехотя перешел на курдский: – Ты в большой дружбе кое с кем из курдов здесь, да?

– Да, в большой.

– И ты не прочь помогать своим друзьям против меня. Недругом меня считаешь, да?

– Да.

– А по какой причине?

– По той, что ты, ильхан, всегдашний источник зла. Если бы не Затко, ты бы и у милийцев завладел десятками селений и половиной полей пшеницы и табака. Как же мне с этим мириться, особенно помня твои действия в сорок шестом…

– До них тебе нет дела! – злобно закричал старик. – Ты иностранец и не смей совать нос.

– Я не забыл и того, – продолжал Мак-Грегор, не смущаясь окриком, – как тридцать лет назад ты силой увез нас с отцом и под дулом винтовки потребовал, чтобы отец разведал тебе нефть в Халалийском округе. Не приди солдаты на выручку, ты бы нас обоих забил насмерть.

– Ты иностранец и шпион, – опять взорвался ильхан. – Какое ты вообще имеешь право здесь присутствовать? Вот что скажи мне.

– Права никакого, – сказал Мак-Грегор. – Если мои друзья того желают, я уйду.

Он встал с места, но его удержали: «Садись, не оскорбляйся, будь терпелив – так уж у нас, курдов, обсуждаются дела». Затко вскочил на ноги, гневно сказал:

– Кази! Пора тебе вмешаться.

Слово «кази» означает по-курдски «судья», а именно судья духовный, ибо закон ислама и поныне кладется в основу разрешения всех курдских правовых споров. В белом свете лампы лицо у кази казалось от небритости иссера-бледным. Он был облачен в серое духовное одеяние, наглухо, до горла застегнутое, и сидел неподвижно, как человек, привыкший выслушивать и выносить затем окончательное суждение.

– Не о чем тут говорить мне, – ответил он Затко.

– Но…

– Тут ничего, кроме грубой перебранки. Ильхан не прав. Вызывать на ссору не годится, – обратился кази к ильхану, говоря кратко, четко, весомо. – Эта ссора смутила твой дух? – спросил он Мак-Грегора.

– Нет. Перед ильханом я всегда сумею постоять за себя.

– Но он же иностранец! – закричал ильхан.

– Утихомирься, Амр, – мягко сказал кази старику. – Сейчас нам именно и нужен иностранец, притом верный друг. – и, повернувшись к Мак-Грегору, он сказал: – Позволь же объяснить нашу новую политику, и, если будешь с ней согласен и решишь помочь нам, и если поклянешься хранить тайну, тогда я сообщу тебе, чего мы от тебя хотим. Разумно ли это звучит для твоего слуха?

– Разумно.

– Вначале разреши объяснить разницу между теперешними нашими решениями и теми, соудж-булагскими, которые были приняты в сорок втором году и потерпели крах в сорок шестом. Тогда мы пытались создать республику на территории Ирана. Теперь же мы решили учредить национальный политический и военный совет, который подготовит создание единой курдской республики, включающей всех курдов во всех трех странах – в Иране, Ираке и Турции.

– Это ваш старый, заветный замысел, – сказал удивленный Мак-Грегор. – Но как вы его осуществите?

– Меня послушай, кази, – прорычал ильхан. – Не говори ему больше ни слова.

Но кази только отбросил к локтям длинные, косые рукава своего облачения.

– На этот раз, – продолжал он, – мы обучим и снарядим армию, которая будет не просто местным или племенным войском, а охватит всех курдов. В частности, курдов – горожан и нефтяников. Мы обучим их здесь, в наших горах.