Книга украденных детей. Американская история преступления, которое длилось 26 лет

В документах содержится история маленькой девочки, которая стала жертвой бедности одних и жадности других. И системы, которая ставила деньги превыше биологических прав.

МОУД ИСПОЛНИЛОСЬ СЕМЬ ЛЕТ, КОГДА МАТЬ отвезла ее в приют, полагая, что это ненадолго. Моуд еще слишком мала, но в то же время она уже достаточно взрослая, чтобы оказаться первой в очереди на удочерение. «Большинство людей предпочитают младенцев», – замечает Уильям, когда мы вместе просматриваем записи.

Спустя некоторое время Моуд все же передают в приемную семью в Мемфисе. Теперь ее зовут Марджи. Ее младшего брата Ларри, пяти лет, отправляют в другую семью, также проживающую в Мемфисе, и называют его Калебом. Тот факт, что Роско удается отыскать этих двоих, кажется чудом. Но он никак не может найти младшую дочь, Эстель, которой всего три года.

Между тем в судебных залах Теннесси разыгрывается настоящая драма. Юридические документы и газетные вырезки отражают мучительную картину борьбы бедной семьи против всемогущей машины. Протоколы и свидетельские показания очерняют их добрые имена, все подробности изложены в письмах к судебным чиновникам, а также в длинном напечатанном «Досье», составленном ОДДТ для внутреннего пользования и датированном 16 мая 1927 года.

Досье содержит информацию о семейных проблемах Роско и Эллы, неблагоприятном участии в этом процессе работодателей Роско, а также плачевном состоянии их дома в Западной Вирджинии.

В доме всего две комнаты, расположенных друг напротив друга. Окна завешены плотной коричневой бумагой. На участке рядом с домом нет ничего, кроме недостроенного гаража и сломанного автомобиля «Форд» на трех колесах и с сильно искореженной крышей. Если верить заявлению мистера Таггла, на этом автомобиле он собирается возить детей в школу и обратно.

Хотя Роско утверждает, что его жену заставили подписать бумаги о передаче детей, его начальник и другие сотрудники завода, которые принимают все больше участия в этом деле, называют такое заявление смехотворным. В документах указывается, что начальник Роско обещал оказать ему всяческую поддержку, если тот откажется от идеи забрать малышей из их новых домов и сосредоточится на заботе о тех двоих, которые родились уже после того, как «другие дети были им брошены». В противном случае, если отец будет продолжать настаивать в своих поисках, он никогда не получит помощи. Бумажная волокита продолжается, число свидетелей растет. К делу присоединяются люди, которые либо совсем не знают Тагглов, либо работают вместе с Роско на одном заводе, получая деньги от руководства. Мировой судья пишет письмо, в котором говорится, что дача показаний должна быть проведена во время его полноценной рабочей смены… на сталелитейном заводе.

Несмотря на все препятствия, 33-летний Роско все же возвращает своих детей, и новость об этом событии тут же появилась газете «Мемфис Ивнинг Эппил».

«Отец возвращает второго ребенка, третий по-прежнему не найден». Под таким заголовком в местной газете выходит репортаж о борьбе Тагглов за своих детей.

«Ты помнишь меня?» – спрашивает одиннадцатилетняя Моуд, которую теперь зовут Марджи, обнимая своего девятилетнего брата по имени Калеб.

Сбитый с толку мальчик только качает головой.

Роско поднимает ребенка на руки. «Сынок, ты помнишь меня? Я твой отец, мальчик».

Мальчик снова испуганно качает головой, а потом начинает плакать. Роско опускает сына на землю и говорит: «Я… я думаю, что напрасно искал его эти четыре года. Он не помнит меня, и никакой суд мне его не вернет».

Суд, однако, еще не вынес окончательного решения, так что Роско продолжает борьбу. И приемная мать Моуд, и новые родители Ларри говорят, что вернут детей Роско, если суд решит дело в его пользу. Но Роско уже давно понял, что к чему. Слишком много власти находится на другой стороне, слишком много денег и влияния. Их дети никогда не вернутся домой.

Суд приводит собственные доводы. Эллу судья описывает как заблудшую мать, которая отдала своих детей и связалась с неподходящими людьми. Роско снова настаивает на том, что она не знала, к каким последствиям может привести бумага, которую ее заставили подписать в Социальном приюте. Вынесенное решение представляет собой несколько машинописных страниц старомодных и маловразумительных юридических терминов. Судья сетует, что ему приходится выносить вердикт по семейному делу, и ссылается на права Роско как мужа и как отца. Но при этом постановляет, что двое детей не могут вернуться к своими биологическим родителям и останутся жить там, где они живут сейчас.