Книга украденных детей. Американская история преступления, которое длилось 26 лет

ОБЩЕСТВО ДЕТСКИХ ДОМОВ ТЕННЕССИ

ПЕЧАЛЬНО ИЗВЕСТНАЯ ИСТОРИЯ. ТРАГИЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ.

17 СЕНТЯБРЯ 1923–10 ДЕКАБРЯ 1949

В ПАМЯТЬ О 19 ДЕТЯХ, КОТОРЫЕ ОБРЕЛИ ЗДЕСЬ СВОЙ ВЕЧНЫЙ ПОКОЙ.

НЕОПОЗНАННЫЕ, НЕИЗВЕСТНЫЕ.

ОДНИ ИЗ СОТЕН, КТО ПОГИБ ОТ ХОЛОДНОЙ, ЖЕСТОКОЙ РУКИ

ОБЩЕСТВА ДЕТСКИХ ДОМОВ ТЕННЕССИ.

БЛАГОСЛОВЕН ЧАС ИХ УПОКОЕНИЯ.

ИХ СУДЬБЫ ИЗМЕНИЛИ ПРОЦЕДУРУ УСЫНОВЛЕНИЯ И ЗАКОНЫ ПО ВСЕЙ СТРАНЕ.

Наши спутники плачут. Мы с Лизой потрясены, я делаю шаг назад. Синди, ее муж и съемочная группа из двух человек, приехавшие сюда, чтобы запечатлеть этот момент, хранят молчание. Затем трое усыновленных детей и Лиза берутся за руки и подходят еще ближе к памятной плите.

Они тихо читают молитву. Прикасаются к камню. Выдыхают. Уверена, что каждый из них снова мысленно задает один и тот же вопрос: как такое могло случиться?

Спустя несколько мгновений все начинают говорить – нервничая и запинаясь.

«Если бы не Божья милость, то я могла бы тоже оказаться здесь», – шепчет Джейни – та самая истощенная девочка трех с половиной лет, которой когда-то дали сок и витамины и оставили умирать.

Патриция, у которой я брала интервью в Джорджии, присоединяется к нам по видеосвязи. Но даже так я вижу, насколько она растрогана. «Эта магнолия как будто укрывает и защищает их, – говорит она. До конца жизни ей не забыть тот страшный миг, когда она вцепилась в штанину своего нового отца на незнакомой кухне в Нью-Йорке. – Это именно то, чего им так не хватало, когда они были живы».

Конни, наш главный вдохновитель и организатор, стоит вся в слезах. «Это была моя мечта – собраться вместе», – повторяет она. Могла ли она представить еще десять месяцев назад, отправляя Лизе первое письмо и спрашивая о возможности воссоединения, что мы все вместе окажемся здесь?

«Слава богу, вы все здесь», – Лиза как будто слышит мои мысли. Но она имеет в виду нечто другое. Здесь – значит, в этом мире. Любая из этих невероятных, ярких женщин могла оказаться на месте несчастных жертв. Стать еще одной несостоявшейся жизнью.

Все эти дети. Сотни трагических коротких жизней. Вся эта невыраженная красота – ушла.

Реальность истории с ОДДТ трудно осознать, но к этому необходимо вернуться. История, которую мы отрицаем, – это история, которую мы, скорее всего, повторим.

Каждая из нас кладет возле памятника белую розу.

Еще нет и десяти, но воздух уже чересчур влажен. Основная группа делится заключительными мыслями, несколько человек снова прикасаются к камню, а затем мы уходим, унося в душе лишь одно пожелание. Оно же высечено на обратной стороне надгробного камня.

Пусть все дети будут любимы.

Лилиан, которая живет на другом конце города, готовится совершить свое собственное паломничество к мемориалу через несколько часов. Она никогда раньше не посещала Элмвуд, не видела памятник младенцам, которые, в отличие от нее, так и не нашли защитника и спасителя.

Позже она рассказала мне, как была поражена увиденным. Если бы ни Виола и Гарольд, которые заметили тяжелобольную маленькую девочку, она тоже была бы похоронена здесь. Или где-нибудь еще – в неизвестной могиле. Эмоции захлестывают Лилиан. Она размышляет о своей жизни, о Джорджии Танн и о разразившемся скандале. Лилиан понимает, насколько страшной оказалась реальность.

Судьба смилостивилась над ней. Она прожила хорошую жизнь и сделала много добра другим людям.

Покинув место захоронения, Лилиан поднимается в гору и присоединяется к нам в прекрасной часовне Господней. Сквозь высокие арочные окна мы видим, как высоко поднялось солнце.

Воздух внутри часовни вибрирует от эмоций людей, сидящих плечом к плечу. Еще сорок восемь часов назад все мы не были знакомы, а теперь ощущаем невероятное чувство сопричастности и товарищества. Бывшие усыновленные дети все никак не могут наговориться, а я стою позади и наблюдаю за ними с благоговением.

Исполнительный директор кладбища Элмвуд Ким знакомит Лизу с волонтером, который первым обнаружил безымянные могилы жертв ОДДТ и провел кампанию за установку памятника. Перед началом официальной части сотрудник кладбища подводит меня к карте мемориального участка – там указано, кто где похоронен. Я вижу только имена детей – это все, что было известно. Еще Ким знакомит меня с Ширли Фарнсворт из Мемфиса, пожертвовавшей значительную сумму на установку мемориала. Она сделала это в память о своей дочери Синтии, которая умерла при рождении в 1963 году. «Мне потребовалось много времени, чтобы прийти в себя, – говорит она. – После стольких лет это было то немногое, что я могла сделать в память о ней и обо всех этих детях».