Книга украденных детей. Американская история преступления, которое длилось 26 лет

Появляется журналист из местной ежедневной газеты «Мемфис Коммершиал Эппил» и занимает место рядом со мной в конце переполненного зала. «Мы даже не рекламировали это мероприятие, – удивляется Ким. – Так много людей оказались заинтересованы книгой… Вот какова сила этой истории».

Ангел смотрит с вершины памятника, посвященного детям, которые умерли, находясь на попечении приютов Джорджии Танн.

Лиза встает, чтобы открыть официальную часть. «Весь первый ряд заполнен детьми, которые когда-то были усыновлены из Общества детских домов Теннесси, – говорит она. – Это доказывает реальность произошедшего здесь, в Мемфисе. Этому способствовали деньги и власть. Мы до сих пор задаемся вопросом, почему никто ничего не сказал? Каждый должен быть тем человеком, который не боится открыть глаза на правду, не боится говорить. Не бойтесь стать такими людьми».

Она рассказывает о своем романе, читает отрывок из него, но затем прерывает заготовленную речь и обращается к группе усыновленных. Этот день в священном месте посвящен им. Она предлагает им развернуть свои стулья и сказать несколько слов, если они хотят.

Все буквально подаются вперед, чтобы услышать слова Конни, Джеймса, Лилиан и Джейни. Истории, которые они с таким смущением рассказывали в Кирби Пайнс, теперь даются им намного легче. Некоторые даже шутят, сравнивая цены на свое усыновление. Повод для встречи печальный, но правда на их стороне. К тому же они наконец встретили тех, кто не понаслышке знает, что значит пройти через ОДДТ. Так что во многих отношениях это триумфальный момент.

Джеймс упоминает, что через час ему предстоит встреча со своими кровными родственниками. Видно, что он колеблется. Выходные уже оказались слишком насыщенными. Его дочь Бриджит встает и подходит ближе.

«Меня глубоко тронуло то, что я увидела здесь, – признается она. – Мой отец был на попечении приюта Джорджии Танн. Я не знаю, почему мы так долго к этому шли, но верю, что все сложилось именно так, как должно было сложиться».

Бриджит вспоминает, что ее отец начал разыскивать свою семью, когда ей самой едва исполнился год. Его рассказы о Танн и продаже младенцев она помнит с детства. Теперь эта история ожила. «Думаю, что все мы хотим знать свои корни», – говорит Бриджит.

Люди снова начинают задавать вопросы.

Лилиан, жительница Мемфиса, привлекает особое внимание собравшихся. «Я могла бы быть сейчас похороненной прямо под этим деревом», – снова и снова повторяет она.

Затем в часовне воцаряется тишина. Это молчание, наполненное великим смыслом. Мероприятие заканчивается, но никто не расходится. Люди выстраиваются в очередь, чтобы сфотографироваться с Лизой. Журналист берет интервью у Лилиан. Две женщины, сидящие впереди, ловят мой взгляд, и я подхожу, чтобы поговорить с ними. В книге «Пока мы были не с вами» они разглядели историю своего отца. Сейчас ему восемьдесят один. Дочери знали, что его усыновили из приюта в Мемфисе, но не могли найти подробностей. «Нам нужно выяснить историю твоей семьи», – сказали они отцу.

Их приемная бабушка рассказывала, что отец происходил из богатой семьи. «Дедушка не любил говорить об этом, – вспоминает одна из сестер. – Если при нем упоминалось слово «приют», он мог жутко разозлиться».

Прочитав роман, они запросили документы об усыновлении отца и получили их как раз ко Дню благодарения, пять месяцев спустя после выхода романа «Пока мы были не с вами». Сестры не стали вскрывать пакет сами – они отдали его отцу. «Это твои документы об усыновлении», – сказали они. Отец вскрыл конверт, и они вместе прочитали имя, данное ему при рождении. «Папа, – сказала одна из дочерей, – это твое настоящее имя».

Он родился в мае 1936 года и был усыновлен два дня спустя. Его биологической матери было шестнадцать, и бабушка хотела оставить мальчика себе. Отцу ребенка был двадцать, и он не желал больше иметь ничего общего ни с девочкой, ни с ребенком.

Я знакомлю сестер с Лизой, и они какое-то время общаются. Затем мы выходим из часовни. Женщины раскладывают фотографии на каменной скамье. Стоя под деревом, затерянные в прошлом, мы никого не замечаем.

Подробности этой истории до боли знакомы. Мать-подросток отказалась от своего сына, но через некоторое время написала Танн, чтобы поинтересоваться, как живется ее «другу», и не думает ли Танн, что его можно вернуть обратно. В машинописном ответе, на удивление полном поддержки, Танн пишет: «У нашего маленького друга все хорошо. У него прекрасный дом и рядом люди, которые любят его». Этот обмен репликами, в котором подросток называет своего ребенка «маленьким другом», мне трудно осмыслить и переварить.

Сестры не стремятся установить связь с другими родственниками. «Они, наверное, ничего не знают о папе, – говорит одна из них. – Мы не собираемся разрушать их семьи. – Затем она продолжает: – Но я хотела бы выяснить имя его настоящей матери. Узнать, были ли у нее еще дети».