Книга утраченных сказаний. Том I

Как результат полноты и насыщенности рассказа происхождение Солнца и Луны из последнего плода и последнего цветка Древ выглядит менее таинственным, нежели в великолепном сжатом повествовании Сильмариллиона; но здесь также неоднократно подчеркивается огромность «Полуденного Плода» и упоминается об усилении жара и сияния Ладьи Солнца после того, как она отправилась в плаванье, так что не сразу приходит мысль о том, что если Солнце, ярко освещающее всю Землю, — всего лишь плод Лаурэлин, то в Валиноре в дни Древ должно было быть невыносимо жарко и светло. В раннем рассказе последние порождения умирающих Древ до крайности необычны и «огромны», плод Лаурэлин кажется чем-то сверхъестественным, чуть ли не зловещим; Солнце поразительно ярко и жарко даже для валар, которых охватывает благоговейный страх и тревога при мысли о том, что они создали (боги знали, что «сотворили нечто гораздо более великое, чем мнилось им сначала», с. 190); а гнев и недовольство некоторых валар пылающим солнечным светом усиливают ощущение того, что с последним плодом Лаурэлин высвободились внушающие страх ранее неведомые силы. Недовольство это сохранилось в Сильмариллионе (с. 100) в упоминании о «мольбах Лориэна и Эстэ, молвивших, что сон и покой изгнаны с Земли, а звезды сокрылись»; но в раннем сказании губительная мощь юного Солнца ощутимо передана выразительными образами знойного марева, дрожащего над деревьями в садах Лориэна, умолкших соловьев, увядших маков и поникших вечерних цветов.

В старой истории дается мифологическое объяснение фаз Луны (но не лунных затмений) и пятен на ее поверхности — в рассказе о том, как сломалась увядшая ветвь Сильпиона и Цветок Луны упал на Землю, — что находится в противоречии с данным в Сильмариллионе объяснением. В нашем повествовании плод Лаурэлин также упал на землю, когда Аулэ споткнулся, а Тулкас в одиночку не смог выдержать его вес: смысл этого эпизода не совсем ясен, но, как представляется, если бы Полуденный Плод не разбился, Аулэ бы не понял, как он устроен, и не смог бы измыслить Ладью Солнца.

В какой бы степени огромные различия между двумя версиями ни были результатом позднейшей сжатости изложения, существует значительное число противоречивых фактов, из которых я указываю только наиболее существенные, в добавление к тому, что уже было сказано о пятнах на Луне. Так, по Сильмариллиону Луна появилась первой «и была старшей из новых светил, подобно тому, как Тэльпэрион был старшим из Древ» (там же) — а в старом повествовании верно обратное, касательно как Древ, так и светил. Далее, в Сильмариллионе пути светил определяет Варда, изменяя их по просьбе Лориэна и Эстэ, в то время как здесь само недовольство Лориэна солнечным светом имеет своим следствием последнее цветение Сильпиона и создание Луны.

Роли валар также весьма различны на всем протяжении повествований; здесь большая важность придается поступкам Ваны и Лориэна, чьей привязанности к Солнцу и Луне, таким образом, дается более глубокое и ясное истолкование, чем впоследствии, — то же самое касается и Древ (см. с. 71); согласно Сильмариллиону Древа орошала слезами Ниэнна (с. 98). В Сильмариллионе Солнце и Луна двигаются ближе к Арде, чем «древние звезды» (с. 99), а здесь они двигаются на совершенно иных уровнях небесной тверди.