Книга Z. Глазами военных, мирных, волонтёров. Том 1

Но точно не всегда. Мне это дал понять случай, произошедший несколько суток спустя. Всю тщету надежд на вечную земную жизнь я понял после того, как рядом ударил взрыв мины.

Разноцветных шариков радостный конвой,
Небо надо мною, небо подо мной.
Думали, забыли? Думали, пиздец?
Думали, зарыли? Думали — мертвец?!

Не помню, как я оказался в ближайшей яме, память сохранила только то, как я судорожно бросился ощупывать свои ноги, и то, как шедший впереди сослуживец Руся осмотрел мне голову и сказал, что всё нормально. Запущенная взрывом земля впилась в правую часть лица, покрыла плотным полусантиметровым слоем автомат и очки, оставила следы на пальцах правой руки, но, в сущности, ничего страшного со мной не случилось. Мы быстро уходили с территории, на которую за последние восемь лет не ступала нога русского солдата, потому что попали под миномётный обстрел. Дальше — взрыв мины, потом — пробежка до блиндажа в околошоковом состоянии.

Новый разрыв меня впечатлил. Свист, затем грохот. И спустя доли секунды по зарослям идёт волна, как будто море, на берегу которого мы сидели, выплеснулось на нас и толкает перед собой кустарники, деревья и траву.

Следующие секунд пять по каске упорно стучали комья земли, поднятые взрывом в воздух, пролетевшие по крутой дуге и, наконец, упавшие на землю. Мина калибром 120 миллиметров, метрах в 15–20 от нас. Это значит, что скоро прилетит ещё.

— Если бы он крутилку свою ещё на миллиметр повернул, то всё. Не хотел я туда идти, остановило что-то меня. Потом к вам вернулся, — объяснял мне А. через несколько дней.

По мнению командира, наш ангел-хранитель нас уберёг. А мне преподал суровый, но действенный урок — не лезть туда, куда лезть не стоит. Наверное, я ещё зачем-то здесь нужен. Наверное, я ещё поживу. Пусть и не вечно, нет. Но с этой войны я планирую вернуться. Под «крышку», думаю, ещё очень рано[47].

Фото Дмитрия Плотникова.

ГУМАНИТАРНАЯ МИССИЯ «ТЫЛ-22». РАССКАЗЫ Михаил Манченко, автор книги «Посетитель» участник ТЫЛа-22

Запах войны

Мы подобрали его за Новоазовском. Быстро темнело, и одинокая фигура, идущая вдоль обочины на ледяном степняке, не могла оставить нас равнодушными. Тем более, что сегодня мы были хорошими парнями — сегодня мы вывезли из Мариуполя три семьи. А что делают хорошие парни? Они совершают правильные поступки. Как и у зла, у добра тоже есть своя инерция.

Володя топил по пустой трассе за сотку, и тормозной путь машины вышел с доброе футбольное поле. Вечернего путника это не смутило, и, быстро сообразив, что мы по его душу, он резвым галопом припустил к джипу. Когда бедолага подбежал, я открыл дверь со своей стороны — место в машине было только рядом со мной. Новым пассажиром оказался мужчина возрастом под шестьдесят, лысый, щетинистый, в серой крытой куртке с цигейковым воротником, какие выдавали раньше танкистам. Надета куртка была прямо на морской тельник. Ноги «танкиста» были в трико и гражданских ботинках. «Однако!»-мелькнуло у меня при виде его легкомысленных хлопчатобумажных подштанников.

Дед ловко просочился в приоткрытую дверь и, устраиваясь в тесноте заднего ряда, заявил, что ему вообще-то в Макеевку, в комендатуру. Все присутствующие малость обалдели — до Макеевки было не менее ста тридцати километров. Гость, не обращая внимания на повисший в машине немой вопрос, инициативно поинтересовался, кто мы такие, и, узнав, что гуманитарщики из России, отрекомендовался рядовым армии ДНР, бойцом дивизиона «Градов».

«Под Мариком стоим. Со стороны Виноградного по нацикам хуячим. В подчинении Девятого полка», — по-военному чётко доложил Дед.

Далее он поведал, как прямо в поле у него разыгралась язва желудка и что командир приказал ему убыть на лечение в госпиталь. Но перед больничкой Деду обязательно надо попасть в макеевскую комендатуру. Долго лечиться он не планировал: «Хуйня… два-три дня, и пройдёт, главное — дристать кровью перестану и обратно, к ребятам, на позицию!» Реактивщик вёл себя непринуждённо, и разговор быстро складывался.

— И как же ты так? Пешком дойти собирался? — недоумевал Бастраков.

— Не сиделось… Но вам спасибо! От души, братья! От души! — благодарил Дед.

Он попросил сигарету, тут же жадно вытянул её и, пульнув бычком в свистящий сумрак, обратился ко мне.

— Как зовут?

— Миша, — предвкушая шоу, приободрился я. Уже было понятно, что Дед прилично навеселе.

— Валерий, — представился он. — Где служил, Миха? — с места в карьер взял Валера.

— Во Владике, Владивостоке то есть, — не замедлил с ответом я.

— Ого! Так я ж там рядом был! Байконур строил! Бульдозеристом. Отряд Спецстроя.

По законам жанра должны были последовать уточняющие вопросы, каковые я сразу же произвёл:

— А разве Байконур не раньше построили? С него вроде же в начале шестидесятых уже стартовали?