Книга завещаний. Французские поэтические прощания и завещания XIII–XV веков

Прости-прощай, моя тюрьма!
Я чуть не помер на отсидке;
Коль у Судьбы ко мне завидки,
Она совсем сошла с ума.
Ты мной, зловредная кума,
Уже натешилась в избытке —
Прости-прощай!

Так непосильна эта тьма,

Что, бросив тело и пожитки,
Душа, уставшая от пытки,
Несётся в горние дома.
Прости-прощай!

164

Затем получит мэтр Ломэ[227]

Траву с волшебного погоста,
Чтоб женщины, ни бе ни ме,
К нему лепились, как короста,
И чтобы мог он очень просто,
С любою шлюхой в сожитье,
За ночь отпестовать раз до ста,
В пошибе датского Ожье.[228]

165

Влюбленных, немощных от пыла

(Ален Шартье тут ни при чем),[229]
Взамен уставшего кропила
Дарю шиповничьим шипом —
И, словно в милый отчий дом,
Пускай захаживает в лоно,
И пусть они поют псалом
За душу бедного Вийона.

166

Затем прижимистый Жан Жам,[230]

Сей наживала очень тонкий,
Пускай получит много дам,
Но ни одну не примет в женки:
Поскольку иначе деньжонки
По смерти мэтра утекут
К какой-то пройде и прожженке,
А не к свиньям в зловонный кут.

167

Я сенешалю-носопыре,[231]

Кто оплатил мои долги,
Дарю гусей, чтоб все четыре
Он им подковывал ноги.[232]
А если разума ни зги
Не углядишь в подобной трепе,
Возьми стишонки да сожги,
Да и ступай себе в холопи.

168

Затем, чтоб несся налегке

Первоначальник нашей стражи,[233]
Ему Фильбера и Марке
Я оставляю вместо пажей:[234]
Они извертливы и ражи,
Да загостились у прево
И нынче плачут о пропаже
Всего добришка своего.

169

Дарю капеллу — Капеллану.[235]

Не одолел он букваря —
И потому, надев сутану,
Пусть жарит мессу всухаря.[236]
А я, отшед от алтаря, —
Я тоже попасу овечек:
Где вьется женская кудря,
Там добрый нужен исповедчик.

170

И если темен мой завет,

То Жан Кале, большой честняга,[237]
Меня не зривший с тридцать лет
Ни в царской мантии, ни наго,
Пускай теперь содеет благо
И все неловкие места
Без сожаленья и оттяга
Пускай изымет дочиста.

171

Все вымарки и все приписки,

Все толкованья спорных мест,
Замены термина на близкий,
И подтвержденье, и протест —
Как старой ступе старый пест,
Ему знакомы эти штуки;
И пусть, пока не надоест,
В своей усердствует науке.

172

И если б кто-то околел

И не нуждался больше в даре,
То всякий новый передел
Исполнит этот же нотарий;
А помирволит к алчной твари
И к никчемушному хлыщу, —
Чтоб надавать ему по харе,
Его и в пекле разыщу!

173

Моя разместится могила

В Сент-Авуа, где места нет;[238]
И коль не дороги чернила,
Пусть нарисуют мой портрет;
Но только, в избежанье бед,
Не надо тяжкого надгробка:
Оно покойнику во вред
Лежать расплющенным, как пробка.

174

Ещё при случае таком

Прошу, чтоб возле пышной раки
Намалевали угольком
Легко читаемые знаки;
От них на камне и на лаке
Ни расцарапок, ни щербин,
Но о гуляке-забияке
Там будет ласковый помин.