Читаем Книги, которые читают наши дети, и книги, которые им читать не следует полностью

Пустыня, в которой находится летчик, символизирует беспредельное одиночество. «Человек, потерпевший кораблекрушение и затерянный на плоту посреди океана, – и тот был бы не так одинок», – читаем в сказке. Герой близок к смерти, находится на грани отчаяния, ведь мотор самолета сломан, а запасы воды на исходе. Но тем и хороша пустыня, что «где-то в ней скрываются родники». Глубокий внутренний кризис, состояние катастрофы, которое переживает летчик, открывает перед ним возможность духовного возрождения.

Именно в этот момент появляется Маленький принц, который «тихо и очень серьезно» просит нарисовать ему барашка. «Все это было так таинственно и непостижимо, что я не посмел отказаться. Как ни нелепо это было здесь, в пустыне, на волосок от смерти, я все-таки достал из кармана лист бумаги и вечное перо», – говорит летчик.

Слова и поступки Маленького принца действительно «не от мира сего». Он живет в истинном, единственно существующем мире, где ценность имеет только то, что происходит в настоящее мгновение. Летчику нелегко с ним общаться, иногда он теряет терпение. Есть в сказке поразительная сцена, когда летчик отказывается выслушать Маленького принца, потому что занят взрослым «серьезным делом». Для летчика в этот момент существует только его собственная проблема: сможет ли он починить самолет и спасти свою жизнь, – существуют только гайка и молоток. Летчик забывает о личности, которая находится рядом, а значит – требует к себе внимания и любви.

«Он больше не мог говорить. Он вдруг разрыдался. Стемнело. Я бросил работу. Я и думать забыл про злополучную гайку и молоток, про жажду и смерть. На звезде, на моей планете, по имени Земля, плакал Маленький принц, и надо было его утешить», – говорит летчик. Слезы ближнего важнее собственных бед и страданий, ведь, по Сент-Экзюпери, «ты всегда в ответе за тех, кого ты приручил». Несложно увидеть, что эти слова восходят к заповеди Христа о любви к ближнему.

Забывая о себе, теряя драгоценное время, летчик приобретает нечто большее – то самое духовное сокровище на небе, которое не съест «ни ржа, ни моль». Может быть, поэтому ему и удастся впоследствии починить самолет. В мире нет ничего важнее, чем тайна отношений между людьми. Здесь все значимо, все наполнено смыслом. Все неизведанно и необъяснимо. Это понимает летчик, пытаясь услышать Маленького принца и помочь ему: «Я чувствовал себя ужасно неловким и неуклюжим. Как позвать, чтобы он услышал, как догнать его душу, ускользающую от меня?»

Маленький принц делится с летчиком самым сокровенным. Для него – это взаимоотношения с Розой, которые в духовном смысле действительно важнее сломанного самолета.

«Если любить цветок – единственный, какого больше нет ни на одной из многих миллионов звезд, этого довольно: смотришь на небо и чувствуешь себя счастливым. И говоришь себе: “Где-то там живет мой цветок… Но если барашек ее съест, это все равно, как если бы все звезды разом погасли!” И это, по-твоему, не важно!»

Маленький принц бежал от цветка, без которого не может жить, расстался с той, кому раз и навсегда отдал свое сердце. Почему? Зачем? Сам он говорит: «Ничего я тогда не понимал! Надо было судить не по словам, а по делам. Она дарила мне свой аромат, озаряла мою жизнь. Я не должен был бежать. За этими жалкими хитростями и уловками я должен был угадать нежность. Цветы так непоследовательны! Но я был слишком молод, я еще не умел любить». В этом мире даже те, кто любят друг друга, могут оказаться чужими. Слишком много они друг от друга требуют, слишком часто хотят казаться не такими, какие есть, не желают признаться даже самим себе в своей слабости, в своей любви: ведь это такое детское чувство – любовь. Но только любовь может помочь увидеть, что другой человек намного глубже, чем кажется.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Опыт переложения на русский язык священных книг Ветхого Завета проф. П. А. Юнгерова (с греческого текста LXX)
Опыт переложения на русский язык священных книг Ветхого Завета проф. П. А. Юнгерова (с греческого текста LXX)

Опыт переложения на русский язык священных книг Ветхого Завета проф. П.А. Юнгерова (с греческого текста LXX). Юнгеров в отличие от синодального перевода использовал Септуагинту (греческую версию Ветхого Завета, использовавшуюся древними Отцами).* * *Издание в 1868–1875 гг. «синодального» перевода Свящ. Книг Ветхого Завета в Российской Православной Церкви был воспринят неоднозначно. По словам проф. М. И. Богословского († 1915), прежде чем решиться на перевод с еврейского масоретского текста, Святейший Синод долго колебался. «Задержки и колебание в выборе основного текста показывают нам, что знаменитейшие и учёнейшие иерархи, каковы были митрополиты — Евгений Болховитинов († 1837), Филарет Амфитеатров († 1858), Григорий Постников († 1860) и др. ясно понимали, что Русская Церковь русским переводом с еврейского текста отступает от вселенского предания и духа православной Церкви, а потому и противились этому переводу». Этот перевод «своим отличием от церковно-славянского» уже тогда «смущал образованнейших людей» и ставил в затруднительное положение православных миссионеров. Наиболее активно выступал против «синодального» перевода свт. Феофан Затворник († 1894) (см. его статьи: По поводу издания книг Ветхого Завета в русском переводе в «Душепол. Чтении», 1875 г.; Право-слово об издании книг Ветхого Завета в русском переводе в «Дом. Беседе», 1875 г.; О нашем долге держаться перевода LXX толковников в «Душепол. Чтении», 1876 г.; Об употреблении нового перевода ветхозаветных писаний, ibid., 1876 г.; Библия в переводе LXX толковников есть законная наша Библия в «Дом. Беседе», 1876 г.; Решение вопроса о мере употребления еврейского нынешнего текста по указанию церковной практики, ibid., 1876 г.; Какого текста ветхозаветных писаний должно держаться? в «Церк. Вестнике», 1876 г.; О мере православного употребления еврейского нынешнего текста по указанию церковной практики, ibid., 1876 г.). Несмотря на обилие русских переводов с еврейского текста (см. нашу подборку «Переводы с Масоретского»), переводом с текста LXX-ти в рус. научной среде тогда почти никто не занимался. Этот «великий научно-церковный подвиг», — по словам проф. Н. Н. Глубоковского († 1937), — в нач. XX в. был «подъят и энергически осуществлён проф. Казанской Духовной Академии П. А. Юнгеровым († 1921), успевшим выпустить почти весь библейский текст в русском переводе с греческого текста LXX (Кн. Притчей Соломоновых, Казань, 1908 г.; Книги пророков Исайи, Казань, 1909 г., Иеремии и Плач Иеремии, Казань, 1910 г.; Иезекииля, Казань, 1911 г., Даниила, Казань, 1912 г.; 12-ти малых пророков, Казань, 1913 г; Кн. Иова, Казань, 1914 г.; Псалтирь, Казань, 1915 г.; Книги Екклесиаст и Песнь Песней, Казань, 1916 г.; Книга Бытия (гл. I–XXIV). «Правосл. собеседник». Казань, 1917 г.). Свои переводы Юнгеров предварял краткими вводными статьями, в которых рассматривал главным образом филологические проблемы и указывал литературу. Переводы были снабжены подстрочными примечаниями. Октябрьский переворот 1917 г. и лихолетья Гражданской войны помешали ему завершить начатое. В 1921 г. выдающийся русский ученый (знал 14-ть языков), доктор богословия, профессор, почетный гражданин России (1913) умер от голодной смерти… Незабвенный труд великого учёного и сейчас ждёт своего продолжателя…http://biblia.russportal.ru/index.php?id=lxx.jung

Библия , Ветхий Завет

Иудаизм / Православие / Религия / Эзотерика
Андрей Рублев
Андрей Рублев

Давно уже признанная классикой биографического жанра, книга писателя и искусствоведа Валерия Николаевича Сергеева рассказывает о жизненном и творческом пути великого русского иконописца, жившего во второй половине XIV и первой трети XV века. На основании дошедших до нас письменных источников и произведений искусства того времени автор воссоздает картину жизни русского народа, в труднейших исторических условиях создавшего свою культуру и государственность. Всемирно известные произведения Андрея Рублева рассматриваются в неразрывном единстве с высокими нравственными идеалами эпохи. Перед читателем раскрывается мировоззрение православного художника, инока и мыслителя, а также мировоззрение его современников.Новое издание существенно доработано автором и снабжено предисловием, в котором рассказывается о непростой истории создания книги.Рецензенты: доктор искусствоведения Э. С. Смирнова, доктор исторических наук А. Л. ХорошкевичПредисловие — Дмитрия Сергеевича Лихачевазнак информационной продукции 16+

Валерий Николаевич Сергеев

Биографии и Мемуары / Православие / Эзотерика / Документальное