Книги о семье

ДЖАННОЦЦО. Да, дорогой Пьеро, это самая лучшая из твоих благонамеренных уловок, как я всегда считал! Кто же сегодня, находясь в благоприятных обстоятельствах, не воздержится от дружбы и не станет избегать того, кому повезло меньше и от кого ему не приходится ожидать ничего, кроме тягостей и расходов? Кто не обратится за помощью к удачливым и богатым людям в надежде воспользоваться их расположением и поддержкой в своей нужде? От природы мы настолько склонны искать свою выгоду, что ради того, чтобы у кого-то отнять и присвоить себе, мы уже вырастаем готовыми изображать благоволение или избегать дружбы, если для нас это к лучшему. И я не удивляюсь тому, что, как ты сказал, попы отличаются алчностью и соревнуются друг с другом не в том, кто из них ученее и добродетельнее, как им подобало бы, – ведь образованных священников немного, а порядочных и того меньше, – но стараются превзойти друг друга в показной роскоши. Они хотят, чтобы у них было больше всех прекрасных и отлично снаряженных коней, хотят появляться на публике с целым войском нахлебников, и благодаря праздному образу жизни и недостатку добродетели у всех у них изо дня в день возникают все новые распутные, нелепые и безрассудные желания. И в удовлетворении их они ненасытны, даже когда судьба к ним благосклонна и ласкова; не думая о бережливости и экономии они только и помышляют о том, как утолить свои безмерные аппетиты. Потому и случается, что они выбирают не достойных людей, которые не склонны потворствовать их дурным наклонностям, а тех, кто готов угождать их порокам и распутству, которые без конца порождают в них все новые непристойные прихоти. Ради своих капризов они готовы унижаться и угодливо просить; и так они без конца меняют своих поверенных и сводников в своих грязных делишках, а те, кто оказывается вдруг лишен вчерашней столь тесной близости и влияния, начинают враждовать с новыми фаворитами и любимцами, откуда в доме возникают бесчисленные дрязги и борьба группировок. Каждый из них, чтобы войти в милость, старается потакать порокам своего хозяина, привыкшего вести такую непотребную и непристойную жизнь в окружении этих испорченных до мозга костей угодников и переходить от одного каприза к другому, лишь бы был подходящий повод и доставало средств, обычно превышающих его доходы. Поэтому они все время ищут добычи на стороне, а на достойные траты, на помощь близким, на подарки друзьям, на поддержание дома в приличном виде и на достойном уровне у них не хватает добросердечия, сговорчивости, щедрости и богатства.

Тут вмешался Буто, забавник, о котором я упоминал выше: «Все эти рассуждения, – сказал он, – сводятся к моему краткому, но простому и справедливому выводу: как учит нас природа, из бритой макушки волосы не торчат. Эти попы похожи на светлячка, который светит всем на земле, но если его поднять, то чем выше, тем меньше от него проку».

При этих словах все засмеялись и стали подниматься из-за стола. Тогда я и мой брат Карло пошли навестить отца, Лоренцо. Когда все его оставили, к нему зашел Риччардо. Он хотел остаться наедине с Лоренцо и заняться бумагами, как я полагаю, чтобы договориться о некоторых вещах, касающихся нашей семьи Альберти. Итак, мы вернулись в зал, где Адовардо в этот момент отвечал на вопрос Лионардо:

АДОВАРДО. Я согласен с тобой, Лионардо, что вся речь Пьеро была проникнута зрелостью, важностью и благоразумием, я обратил внимание на его ловкие ухищрения и умение приобрести доверие; не стану также отрицать, что дружеские отношения, завязанные им с этими тремя властителями, были достойными, полезными и вожделенными. Но когда я раздумываю над этим предметом, мне кажется, что желательно было бы найти несколько другой подход и метод, которого я не вижу в полной мере и у античных писателей.

ЛИОНАРДО. Может быть, Пьеро больше угодил бы тебе, если бы он не стал рассказывать истории, а по обычаю ученых сначала определил, что такое дружба, затем перечислил ее роды, и в том же порядке стал приводить свои доводы и суждения, и выбрал те виды дружбы, которые он больше всего одобряет.