Книги о семье

Начало книги Economicus переносит нас в новую ситуацию, кардинально отличающуюся не только от ситуации четвертого акта, но и вообще от обстановки, знакомой нам по двум предыдущим книгам. День прошел, и наутро в доме Альберти появляется новый персонаж, Джанноццо, «человек, почитаемый и называемый всеми, и по заслугам, достойным за его великую человечность и добрый нрав»[303] – он заявляет, что прибыл в надежде не столько повидаться с Лоренцо, сколько поговорить с Риччардо[304]. Несмотря на несколько двусмысленный характер этого заявления и неизвестность, в которой мы находимся по поводу пребывания Джанноццо в Падуе[305], из контекста следует, что он жил там, безусловно, временно, но долго, и предположительно, наносил частые визиты близким, включая и Лоренцо, степень его родства с которым, впрочем, была довольно отдаленной[306]. Впрочем, это именно то, о чем автор говорит в первых строках четвертой книги[307].

Время раннее, и Риччардо, который накануне лег очень поздно и устал после поездки, еще не встал[308]. Поэтому Джанноццо, прибывший из дворца венецианских ректоров и собирающийся туда снова, чтобы выступить в пользу своего «доброго и достойного» друга[309], принимает приглашение Лионардо остаться. Устроив его, последний начинает с Джанноццо разговор, предметом которого скоро становится управление, как хозяйственное, так и нравственное, семьей и домом. Что до Баттисты и Карло, присутствие которых необходимо с точки зрения педагогического содержания диалога, то они снова остаются молчаливыми и почтительными свидетелями беседы и образуют, как и в книгах I и IV, заранее предназначенную для нее аудиторию.

Пожилой возраст Джанноццо[310] и его богатый опыт, который делает из него эксперта по этому предмету, знатока, подобного Исхомаху, персонажу диалога Ксенофонта «О хозяйстве», – название, сознательно используемое и Альберти – заведомо дают ему право толковать об этом со знанием дела, или по крайней мере высказывать свое мнение, не опасаясь строгой критики. Как у Ксенофонта, где сам Сократ почти полностью уступает слово Исхомаху[311], так mutatis mutandis и у Цицерона, где каждому персонажу доверена часть изложения, в которой он считается знатоком, мы имеем дело с речью, порученной действующему лицу, обладающему необходимыми качествами. Как мы увидим далее, у Альберти несколько иной случай. Но бесспорно, что авторитет Джанноццо превозносится как минимум в плоскости «технического», конкретного или эмпирического знания. Формально признаваемый Лионардо, он выглядит неоспоримым особенно в первом из двух актов, из которых, наподобие книг I и II De familia, состоит Economicus.

Значительно более длинный, чем другие, пятый акт завершается, когда Адовардо присоединяется к группе из четырех названных выше персонажей, и Джанноццо с Лионардо встают, чтобы его приветствовать; при этом беседа прерывается. Баттиста и Карло пользуются этой паузой, чтобы подняться в комнату Лоренцо, но стоящий около него слуга получил приказание никого туда не пускать. Вернувшись назад, они вместе с Джанноццо и Лионардо узнают, что Риччардо ведет с Лоренцо разговор об общих делах, после того как они рассмотрели за несколько часов «секретные записи и заметки» (scritture е commentarii secreti)[312] семьи. Утратив, таким образом, всякую надежду повидать Риччардо в это утро, Джанноццо может принять участие в беседе в следующем акте, шестом и самом кратком в книгах De familia, причем на сцене одновременно находятся пять действующих лиц, трое из которых активно участвуют в диалоге.

«Благородство» предмета предшествовавших дискуссий (cose […] molto nobilissime), их полезность и оригинальность (coseutili; sentenze […] elegantissime е maturissime, innumerabili, inaudite) явно выступают в первых репликах нового акта, с помощью которых собеседники демонстрируют взаимную сердечность и расположение, нисколько не уступающие urbanitas самых изысканных цицероновских персонажей[313]. Реальное возобновление диалога начинается благодаря высказанному Адовардо желанию сопоставить свое мнение с мнением Джанноццо[314]. Вскоре оказывается, что их позиции по существенным пунктам противоположны или дополняют друг друга – так обсуждение продолжается в духе уточнения ранее высказанных положений и предвосхищения новых тем, которые станут сюжетом книги IV.

Книга IV