Книготорговец из Флоренции

Как всякому начинающему печатнику, Фра Доменико требовался стартовый капитал в тридцать пять – сорок флоринов[679]. Издержки включали небольшую печь для плавки и ложку, чтобы лить расплавленный металл в матрицы. Кроме того, он купил инструменты: наковальни, напильники, сверла, точильные камни и тиски, а также ингредиенты для типографской краски. Бумага хоть и стоила дешевле пергамента, все равно составила значительную часть расходов. Две стопы, то есть тысяча листов канцелярской бумаги самого маленького формата (примерно 12 × 18 дюймов), стоили почти флорин. Чтобы напечатать 250 экземпляров стостраничной книги, требовалось двадцать пять стоп бумаги. На это ушло больше двенадцати флоринов – треть начальных расходов.

Как все печатники того времени, Фра Доменико должен был изрядно похлопотать, чтобы добыть начальный капитал. Он прибег к разным средствам – займы, финансовое партнерство, небольшие пожертвования. Аббатиса Сан-Якопо ди Риполи, сестра Агнесса, ссудила ему двадцать флоринов, а женщина из соседней больницы Оспедале делла Скала, мона Маргерита, – еще три. В традиции первых печатников Фра Доменико привлек финансового партнера (о котором практически ничего не известно), некоего дона Ипполито. И в той же традиции партнеры скоро разругались. Подробности спора неизвестны, но дело было настолько серьезным, что улаживать его пришлось представителю флорентийского архиепископа, который вынес решение в пользу дона Ипполито. «Дону Ипполито, – читаем мы в отчете Фра Доменико, – один флорин, как судил архиепископский викарий»[680]. Куда лучше сложились его отношения с духовником Сан-Якопо ди Риполи, Фра Пьеро ди Сальваторе да Пиза. Фра Пьеро вложил деньги за мессы, которые служил в монастыре, а также из жалованья, которое получал как казначей Оспедале делла Скала[681]. Он был партнером Фра Доменико в типографии, хотя имелся ли у него опыт печатника – неизвестно.

Еще одной статьей расходов стало жалованье помощников – их для работы на печатном станке требовалось три-четыре, причем обладающих определенными специальными навыками. Прежде всего, кто-то должен был делать набор – то есть брать «abbici» из деревянного ящика, кассы, где они хранились (прописные наверху, строчные внизу), и собирать страницу. Этот ящик, который Фра Доменико заказал столяру по имени Франческо, содержал не только весь алфавит большими и маленькими буквами, но также знаки препинания и другие типографские элементы, например шпации – брусочки поуже литер для пробелов между словами. Таким образом, в наборной кассе было около сотни отделений, и в каждом лежала по меньшей мере дюжина литер – значительно больше в случае таких букв, как е или i, которые могли на одной странице встретиться раз сто. В самом раннем описании процесса книгопечатания – вышеупомянутом письме 1534 года – говорится, что литеры были «разложены в ящичках по алфавиту», то есть отделения шли последовательно от А до Z. Впрочем, в том же письме подчеркивается, что требовались быстрота и точность, поэтому в большинстве случаев буквы в кассе наверняка раскладывались эргономично[682].

Экземпляр, с которого набирался текст, расплетали, страницы закрепляли на деревянной подставке – тенакле, по которому двигалась специальная линейка – визорий, позволявшая наборщику не терять нужное место, когда тот переводит взгляд с набора на текст и обратно. Наборщик брал в руки верстатку, раздвинутую по формату набираемой страницы, со вставленной в нее наборной линейкой, в которую и начинал вставлять литеры. Поскольку все буквы были в зеркальном отображении, требовалась особая внимательность, чтобы не спутать b и d, p и q. Более того, литеру легко могли положить не в то отделение кассы или перемешать u и n. Концы строк следовало выравнивать с помощью переносов или тщательной разгонки, для которой применяли шпации разного размера. В довершение сложностей буквы в зеркальном отображении надо было еще вставлять вверх ногами.

Затем набор переносили на уголок, или наборную доску, вновь заполняли верстатку текстом, и так до тех пор, пока не получалась полная гранка, то есть страница. Тогда ее обвязывали бечевкой, а наборщик принимался готовить следующую гранку. Одновременно требовалось несколько гранок, чтобы печатать сразу несколько страниц на больших листах, которые затем складывали, иногда несколько раз, в зависимости от формата. Для фолианта его сгибали один раз посередине, так что получались два листа, отпечатанные с двух сторон, или четыре печатных страницы. В ин-кварто бумагу складывали дважды, так что получалось четыре листа (кварто происходит от латинского quartus, одна четвертая), то есть восемь страниц. Для ин-октаво (от octavus, одна восьмая) надо было сделать три сгиба, чтобы получить восемь листов, или шестнадцать страниц.