Книтландия. Огромный мир глазами вязальщицы

Во время нашей первой записи, после блестящего вступления она передала слово мне. Не успела я произнести и двадцати слов, как она постучала себя по уху, посмотрела в камеру и сказала: «Извини, нужно остановиться». Что не так?

«Ты сказала название пряжи», – объяснила она. Черт.

Мой мозг активно заработал. «Если нельзя сказать, что это пряжа Harrisville, то можно ли сказать, что ее пряли в Гаррисвилле, штат Нью-Гэмпшир?» – спросила я. После небольшой паузы был дан утвердительный ответ.

Камеры снова включились, и мы записали оставшуюся часть эпизода одним дублем. Я посмотрела на Юнни, ожидая, когда исчезнет этот отстраненный взгляд. Наконец, в ее наушнике прозвучало: «Все хорошо».

Вошла Энни, чтобы сфотографировать нас для рекламы вместе с этими образцами, прежде чем убрать их и принести следующий поднос.

Иногда приходила Мэрилин и высказывала свои замечания или требовала переснять эпизод. «Это было здорово», – говорила она, но обычно это звучало как «не забывай дышать» или «старайся следить за темпом своей речи», или «мы слышим барабанный бой, когда ты стучишь по столу». Однажды она молча развернула записку, напоминая, что наши микрофоны были в прямом эфире, и попросила, чтобы мы были так любезны и перестали вести шутливую беседу между дублями. На всякий случай, если мы вдруг еще не поняли, она постучала себя по груди, в том месте, где были прикреплены наши микрофоны. Мы молча кивнули.

Во время обеда микрофоны выключались, лабораторные халаты отправлялись на вешалку, все поднимались наверх, в зону отдыха на крыше – якобы этот тонированный солярий принадлежал ресторану Burger King, который давно закрылся. Приносили еду. В зависимости от дня это были либо салаты тако, которые приводили всех в хорошее настроение, либо итальянские салаты, которые оставляли нас в углеводном ступоре до конца дня. Съемочная группа, как правило, обедала со съемочной группой, офисный персонал с офисным персоналом, телеведущие с вспомогательным персоналом и продюсерами.

После того как весь мусор был рассортирован и столы вытерты дочиста, мы возвращались вниз, чтобы напудрить лица, заново накрасить губы, залить волосы лаком, надеть следующий наряд и возобновить съемки. Послеобеденное время я обычно проводила в зеленой комнате, употребляя M&Ms в огромных количествах и просматривая свои заметки и образцы для съемок на следующий день, а на большом экране была Юнни с гостем или, скорее, соведущей Кристин Омдал, которая с энтузиазмом рассказывала про стики, вязание крючком или говорила на любую другую из бесконечного количества тем.

Когда съемки заканчивались, мы собирали вещи, садились в арендованную Мэрилин машину и отправлялись поужинать. Так как это был пригород, а мы очень уставали, то обычно ехали в один из торговых центров поблизости. Шли за греческой едой или в закусочную, где продавали алкогольные молочные коктейли и большие банки маринованных огурцов, и всегда, хотя бы раз – в китайский ресторан P. F. Chang.

Беседа за ужином была уроком культурного разнообразия. Энни рассказывала о своем последнем фитнес-режиме. «Я попробовала бразильские упражнения на ягодицы, и да, попа подтянулась, но теперь она стала больше!» Говорили о спорте или свиданиях, и постепенно Мэрилин уводила нас к теме доступного здравоохранения или репродуктивных прав женщин. Иногда появлялся официант и спрашивал, чей сегодня день рождения. Мы качали головами, и он говорил: «Класс, значит, это просто девчачья вечеринка, да?»

Однажды в китайском ресторане пришлось даже сказать, что мы в командировке и у нас только что закончился день съемок телешоу для PBS.[33] После чего потребовалось объяснить, что такое PBS: «Ну, типа «Улицы Сезам». Ткнув пальцем в Юнни – она ведущая, и указав на Мэрилин – она продюсер. Без тени смущения официант продолжил называть нас милочками до конца вечера.

Я покидала их у дверей гостиницы, дрожащие от холода Юнни и Энни дымили в сторонке. Иногда к ним присоединялась Мэрилин со своей единственной сигаретой за год, зажатой между пальцев.

Захватив в вестибюле бесплатное шоколадное печенье, я поднималась к себе в номер и ставила будильник на следующий день пораньше. По мере того как мы с Юнни привыкали к съемкам, работа над эпизодами занимала все меньше и меньше времени. Так или иначе, я приезжала сюда всего на несколько дней. Мне всегда было грустно расставаться с ними.

Участие в съемках Knitting Daily TV было одним из лучших развлечений. Мне нравилось давление работающей камеры, жесткие ограничения тематики и даже непонятные правила съемок на PBS и запрет смотреть в камеру. Это было похоже на блиц-свидания со всем, что я знала и любила, с одной рукой, приклеенной за спиной скотчем. Более того, мне нравилось быть частью команды.