Книтландия. Огромный мир глазами вязальщицы

Я вышла, поймала такси до гостиницы и вернулась в свою комнату, как раз когда часы пробили десять. А через минуту уже спала, сорок часов спустя после того, как в последний раз лежала на кровати.

Кто вообще придумал миф, что джетлаг можно побороть, если не спать весь день. Хотелось бы сказать этому человеку, что он был жесток и неправ. Проснувшись, я чувствовала себя еще хуже, чем накануне вечером. Но приняла вертикальное положение и выпила чай, прихлебывая маленькими глотками из чашки – в британских гостиничных номерах изобилие чайников, чашек и чайных пакетиков, – и это чудесным образом помогло. Вскоре я оделась и вышла за дверь, чтобы выпить настоящего чая и попробовать настоящий шотландский завтрак – с толстыми сосисками и толстыми белыми тостами, намазанными мармеладом. Набив живот и на несколько часов отстав от графика, но теперь чувствуя себя человеком, я села в автобус и отправилась на шоу.

Эдинбургская кукурузная биржа построена в 1909 в Честере, пригороде столицы Шотландии. Первоначально это пространство предназначалось для фермеров и торговцев, чтобы торговать разнообразными зерновыми культурами, но впоследствии обширные залы кукурузной биржи были переделаны в залы для мероприятий, которые в течение следующих двух дней будут принимать Эдинбургский фестиваль пряжи.

Фестивалю шел только второй год, первый фестиваль проходил на гораздо меньшей площадке недалеко от города и длился всего один день. Этот пробный запуск стал ошеломительным успехом, но все же переезд на кукурузную биржу был чистой воды авантюрой. Неужели люди поедут так далеко от центра города только ради пряжи? И станут ли они покупать входные билеты, которые подорожали?

Перед началом выставки она, облачившись в рабочий комбинезон и сапоги, ловко орудует дрелью с мастерством бригадира строительной бригады.

Инициаторами фестиваля были две страстные и впечатляюще организованные вязальщицы – Джо и Миика. Им удалось пригласить девятнадцать лучших преподавателей и спланировать два полных дня утренних и дневных мастер-классов. Они расширили рыночную секцию до более чем ста поставщиков – каждый из которых был отобран индивидуально. Забронировали еще один зал только для собраний и убедились, что у всех будет постоянный доступ к чаю, кофе и пирожным. Ходили слухи, что билеты на все занятия распроданы, и в то субботнее утро, к тому времени, когда я добралась до места, кукурузная биржа уже бурлила.

«Привет, милая!» – приветствовали встречающие у входа мужчины в деловых костюмах. «Билеты? Уходите тогда…» Почти все мастер-классы, на которые мне хотелось бы попасть, были забронированы еще несколько недель назад, так что я приехала сюда только ради рынка.

На Knit Nation аудитория моих довольно странных мастер-классов на темы пряжи и шерсти была весьма малочисленной. «Не в тебе дело», – уверяла меня Элис Ю.

«Они просто еще не готовы. Но очень важно, чтобы ты приехала и провела занятия». Прошло несколько лет, и будущее, предсказанное Элис, определенно наступило. Рынок был забит таким количеством британской пряжи для вязания, сколько я еще никогда не видела в одном месте; люди уходили отсюда с охапками мотков.

Одна рыночная площадь может быть очень похожа на другую. Хотя продемонстрировать мотки пряжи можно самыми разными способами. Но личности продавцов и разнообразие товаров, вот что меняется, – как и настроение покупателей.

Рынок был забит народом. Но не было ощущения, что посетители распихивали друг друга локтями, не было видно, чтобы люди жадно хапали мотки шерсти, не было толкотни барахольщиков, стремящихся опередить других у следующей палатки. Все, что я видела, – спокойная, сосредоточенная вежливость. Мне вспомнился разговор с бортпроводником Риком, когда я летела сюда на самолете.

«Это что-то вроде моего любимого социологического эксперимента, – говорил он. – Я могу пройти несколько рядов, ряд за рядом, с вежливыми пассажирами, которые посмотрят мне в глаза, скажут «пожалуйста» и «спасибо», а потом дохожу до того, кто, не взглянув на меня, будет раздавать приказы в повелительном тоне. – Он наклонился ко мне и прошептал: – А теперь угадайте, кто из них американец». Я вежливо улыбнулась, понимая, что формально он оскорбляет нас обоих.

Быстро проскользнув мимо двух моих любимых красильщиков, я чувствовала себя добродетельной в своей сдержанности, но затем, обойдя кофейный киоск, рванула вперед к прилавку Eden Cottage yarns. У меня вырвался стон, и женщина рядом со мной рассмеялась.