Книтландия. Огромный мир глазами вязальщицы

Нельзя рассказывать о Скваме и не упомянуть о Ravelry. В какой-то степени первое не существовало бы без помощи второго. Как однажды вечером за поеданием поджаренного на костре маршмеллоу объяснил Кейси, Элизабет съездила на один арт-ретрит на Западном побережье и решила сделать нечто подобное в Нью-Гэмпшире. Она вспомнила, что ее старая подруга Джессика только что открыла сайт о вязании под названием Ravelry, и попросила о помощи. Джесс дала ей список людей, к которым она может обратиться по поводу проведения занятий – в основном это были лучшие имена в вязальном сообществе в то время. Ravelry пользовался такой славой и авторитетом, что его неофициальная поддержка помогла Элизабет добиться большего. Джесс продвигала это мероприятие на Ravelry, и оно было целиком востребовано.

Как только я съехала на грунтовую дорогу и открыла окна, на меня обрушился шум шелестящих листьев, птиц и вдалеке – вод озера, которые звучали так, как будто тысячи собак лакали из мисок.

Это произошло всего через год после запуска самого Ravelry, но мобилизующий эффект сайта для вязального сообщества был быстрым и глубоким.

Уже начался переход от маленькой, жестко контролируемой аналоговой вселенной к демократизированной цифровой. Ведь здесь, на Ravelry, был универсальный магазин для вязальщиц, где можно общаться, учиться и делиться, узнавать о пряжах и узорах. Читатели охотно заполняли сайт контентом, и дизайнеры наконец-то смогли продавать свои модели напрямую публике.

Такая сложная технология была бы невозможна для любого начинающего вязальщика, но у Ravelry было секретное оружие. Основательница Джессика Форбс, которая научилась вязать только в 2004 году по книгам «Stitch’n Bitch» и «Knitting For Dummies»,[43] была замужем за Кейси, блестящим технологом с навыками современного программирования – сайт был им сделан на основе Ruby on Rails. Они вместе запустили Ravelry, и их сотрудничество оказалось сногсшибательным. Ravelry не просто разрушил индустрию, но создал совершенно новую, которая стала тем, о чем многие люди теперь думают, когда слышат слово «вязание». К тому времени, когда мы собрались на берегу озера Сквам, аудитория Ravelry уже превысила 5,3 миллиона зарегистрированных пользователей.

В среду вечером после ужина все встретились в старом здании с видом на пару хорошо сохранившихся теннисных кортов. Вязаные цветы обвивали спинки скамеек и поднимались по перилам крыльца. Разноцветные флажки и гирлянды, помпоны и горящие факелы превратили сцену в волшебное пространство. Мы сидели счастливые, нетерпеливые, полные предчувствий. Запах костра смешался с запахом средств от комаров. Женщина в льняном платье с длинными распущенными волосами поднялась на сцену и распростерла руки, приветствуя нас – это была Элизабет.

«Я… Мне просто нужно немного заземлиться», – сказала она, слегка запыхавшись, взмахнула руками и закрыла глаза. Мы улыбались и ждали. «Закройте глаза и дышите», – произнесла она нараспев. «Вдох… выдох… вдох… выдох…» Я прислушивалась к коллективным выдохам, мысленно прикидывая расстояние до двери.

Элизабет ожила.

Взволнованная, она хотела рассказать нам, как сильно сама изменилась с момента возникновения ре-трита в 2008 году и какой опыт трансформации ей дало даже это мероприятие. На самом деле она не принимала участия в планировании ретрита. В этом году этим занимались другие люди, которым мы аплодировали, когда Элизабет просила их встать. Другая захватывающая трансформация заключалась в том, что в этот раз она будет вести семинар по письму (еще больше аплодисментов).

Это все, сказала Элизабет, благодаря случайному происшествию прошлой осенью, в ночь накануне осеннего ретрита. Они собрались с несколькими друзьями. Она вышла из своего домика в поисках подходящего места, чтобы вызвать немного лунной магии для компании, когда с крыльца домика раздалось громкое шипение: «Скунс!» (Мы все ахнули.)

И действительно, на дорожке между ней и домиком стоял огромный скунс. Элизабет охватил ужас. Завтра, подумала она, приедут 170 человек, каждый из которых захочет ее обнять. Как можно управлять мероприятием, когда от тебя воняет скунсом? С бешено колотящимся сердцем она медленно двинулась к озеру, но скунс последовал за ней. (И снова все ахнули.)

Элизабет была искусным рассказчиком и ловко захватила общее внимание. Мы были в ожидании катастрофы. Только тогда наконец она сообщила, как открыла глаза и увидела, что скунс ушел. Поняв, что находится в безопасности, рассказала нам Элизабет, она почувствовала мощный прилив уверенности, прилив чистого бесстрашия. И посмотрела на символику скунса, задаваясь вопросом, какое сообщение вселенная, возможно, пыталась послать ей. «Скунс, – объяснила она, – это символ защиты, независимости и самоуважения». Элизабет подняла маленькую фигурку скунса, которую с тех пор носит с собой. Мы снова зааплодировали.