Джексон достал из заднего кармана лоскут ткани и вытер им шею.
– Спокойней, старушка. У меня совершенно из головы вылетело, что сегодня понедельник. Но в любом случае, очень рад встрече.
Юния стала брыкаться, случайно скинув меня на землю. Я ударила ее по вытянутой ноге и потянула назад, чтобы положить конец тому хаосу, который она учинила. Наконец поднялась и по-человечески поприветствовала Джексона, достав книжку из вьюка.
От удивления у него приподнялась бровь.
– Что это?
– Ваш новый роман. Не из библиотеки. Его любила моя мама, и теперь мне хочется поделиться им со всеми остальными. – Это был
Он внимательно разглядывал запылившуюся обложку, пролистав пару страниц.
В наших краях эта книга была под запретом, но несколько лет назад отец скопил зарплату за шесть месяцев и заплатил начальнику, чтобы тот привез ее из города на Рождество для мамы. С беспокойством я смотрела на лицо Джексона.
– Она вполне чистая. – Голос ослаб, и подступившая к лицу сиренево-синяя краска выдавала мои истинные чувства. Пришлось спрятать руки за спиной. Книга действительно
Уже представляю, как наши полицейские собирают бочками шлемник, дают пить старую настойку от нервов и варят травы, чтобы предотвратить очередное преступление.
Я спрятала под капор упавшую на лоб прядь волос и разжала трясущиеся руки. Меня охватила паника из-за собственной смелости. А вдруг он пойдет в Центр и обо всем расскажет? Это будет стоить мне работы. Они навсегда запретят мне доступ к книгам. Или придумают наказание еще хуже. Мне захотелось поскорее забрать книгу и убежать без оглядки.
– У вашей матери отличный вкус.
– Был. Она скончалась.
– Мне очень жаль, – отреагировал он со всей искренностью и снова взглянул на книгу. – Хм… чистая, говорите? Давно хотел почитать ее, но все никак руки не доходили. Спасибо, Кюсси Мэри.
Я была довольна. Хотя нет. Меня разрывало от удовольствия.
– Сейчас принесу вашу книгу. – Джексон ушел домой и через минуту вернулся, держа в руках яблоко и Кобба, поверх которого лежала другая книга.
Он отдал мне оба произведения.
– Вы читали «Сыновей» Перл С. Бак?
– Нет, но слышала много хорошего об этом романе. Я читала «Землю», за которую она получила Пулитцеровскую премию. – Я попыталась вернуть его книгу.
– Мне бы хотелось, чтобы вы его прочли. Безусловно, «Земля» заслужила эту награду. Но, к сожалению, я потерял ее, когда работал на западе. Отличное произведение. – В знак протеста Джексон поднял руку.
– Мне больше импонирует О-Лан, – сказала я, вспоминая жену Ван Луна, которая знала, что ее никто не полюбит из-за собственной уродливости.
– Она была настоящей героиней. – Джексон взглянул на меня.
– Да, смелости у нее не отнять. А еще мне нравится ее немногословность. – Меня восхитили его слова.
– Порой несказанные вещи не менее важны, чем те, что высказали вслух, – отметил он.
Я кивнула ему в ответ, оживившись книжной беседой.
– Мне доставляет удовольствие описание угодий Ван-Луна и его отношение к ним, – сказал Джексон и с восхищением взглянул на свои владения. – По моему мнению, сила земли связана с… Она дает жизнь, а без нее у нас ничего нет, совсем ничего.
– Отец говорит, что, если навредить ей, мы останемся без еды. А именно этим и занимается Компания.
– Он прав. Эти люди беспечны. Например, в детстве тут больше водилось пчел. Только тронь старушку Землю, как она тут же исподтишка даст сдачи. То же случилось и с Ван-Луном.
Я прижала книгу к груди.
– Сегодня же вечером начну читать.
– Если понравится, могу вам потом дать
– Премного благодарна. Не думала, что когда-нибудь смогу добраться до ее работ. Мисс Юла и мисс Харриетт считают, что эти книги способны оскорбить глубоко верующих людей и подорвать моральные устои нашего общества. По их мнению, эти произведения унижают жителей Кентукки.
– Мисс Юла и…?
– Инспекторы в Библиотечном центре.
– Думаю, их тесный мирок станет только шире, – Джексон игриво улыбнулся, жонглируя яблоком.
– Да, им пойдет на пользу, – ответила я, добродушно приняв его улыбку и дружелюбную остроту. – Большое спасибо. Пора возвращаться на маршрут.
– А мне до заката нужно вспахать землю и нарубить дров. – Он был силен, как корни деревьев, а грубые черты лица напоминали горные хребты наших окрестностей.
– У вас так много места для застройки, – отметила я, не желая уходить, хотя время уже поджимало.