Книжная дама из Беспокойного ручья

Пришлось немного потеснить этих болтушек, чтобы сложить книги на ступеньки старой чердачной лестницы, которую мы повесили на стену вместо полок. Проходя мимо их столов, я внимательно смотрела за ними, прислушиваясь к каждому слову, в надежде узнать новости о пропавших шахтерах и об отце.

Но они лишь перешептывались, обсуждая недавние болезни наших жителей, проблему Харриетт и средство личной гигиены, которое помогло ей излечиться. Я слегка подалась к ним, чтобы подслушать шокирующий секрет помощницы инспектора.

– Это… – Харриетт встала со стула и наклонилась на стол Юлы. – В общем, у меня ужасный зуд, вон там, – едва слышимым голосом прошипела она, указав пальцем на пах Юлы, которая тут же уставилась на живот подруги. – Я не могу идти к врачу. Это неправильно. – И замолчала, нервно озираясь по сторонам в поисках непрошеных гостей. Лицо залилось красной краской стыда.

Юла сочувствующе кивнула головой, хотя ее хитрые глаза говорили об ином. Харриетт еще сильнее понизила голос, заставив меня напрячься изо всех сил.

– Мне случайно попалась одна реклама в «Кинозеркале». Сразу скажу, я проверяла этот журнал на наличие материала, который мог бы оскорбить наших религиозных читателей. И, в общем, там была фотография коричневого пузырька с «Лизолом» и слоган, мол, эта жидкость убьет всех микробов, сделав вашу кожу чистой.

Я тоже видела эту рекламу, на которой была изображена женщина, вытирающая красивым носовым платком слезы, а внизу шла подпись: «Заботливая мать, образцовая домохозяйка, любящая принимать гостей, и отличный повар, но только до 18:00».

В журнале порицали опечаленную жену, поскольку она совершила одну роковую ошибку, которую никогда не простит муж: она забыла о своих женских прелестях, источавших неприятный запах. Реклама служила своего рода предупреждением для девушек о пользе личной гигиены и напоминанием об использовании средств интимной гигиены для сохранения брака. Мощный бактерицидный препарат убивал абсолютно любые микробы на своем пути и даже более странные вещи «органического характера», о которых я никогда не слышала… Это средство – залог счастливого брака и хороших семейных отношений.

Я просунула еще одну книгу в плотный ряд на полке и посмотрела в окно, молясь за жизнь отца.

Харриетт продолжала:

– Мой кузен из Вирджинии мигом прислал «Лизол». Но почтмейстер Билл вручил мне уже открытую посылку. Этот балбес, прости господи, додумался отдать пузырек на глазах у всей толпы. – Она положила руку на грудь.

– Боже мой! – Юла ударила кулаками друг об друга.

– Еще и пробормотал что-то про «чистоту». Я мигом выхватила у него пузырек и помчалась домой. Господи, как хорошо, что «Лизол» все вылечил, – гордилась Харриетт своим новым лекарством. – Как вовремя. Кстати, на танцы придет Кори Линкольн, – добавила она уже громче.

Она была влюблена в своего двоюродного брата, который, выйдя из тюрьмы в прошлом месяце, устроился на работу шахтером. Под фразой «как вовремя» Харриетт имела в виду грядущий ежегодный фестиваль танцев и пирожный аукцион.

– Я закончила с платьем, – сказала она Юле, коварно подняв бровь.

– Ого, – воскликнула та. – Подшила края тесьмой?

– Увидишь, – интригующе пропела Харриетт со злорадством в глазах.

Они без умолку обсуждали возможных победителей аукциона, надеясь на одних ухажеров и подбирая других, более скучных, для остальных девушек, которых с большим удовольствием оскорбляли, потешаясь над собственными шутками.

Я сложила в плотный ряд книги на одной из ступенек и стала переходить к следующей секции, как внезапно послышался рев Юнии, заставивший прильнуть к окну. Она била копытами землю, сильно натянув поводья на привязи.

Перед ней стоял Джексон Лаветт в модных брюках с подтяжками, которые можно было увидеть только в журналах. В руках он держал букет синих цветов, связанных лентой. По всей видимости, ему хотелось обойти мула, чтобы попасть в Центр или на почту за посылкой. Но старый зверь упрямо перегородил дорогу.

Стало интересно, кто же все-таки победит. Я хотела поднять окно и предупредить его, но тут же отбросила эту затею, вспомнив о сидящих рядом инспекторах.

Юния поливала его струей воздуха. Ее громкие всхрапы пробуждали ото сна тихое солнечное утро.

Посмотрев через плечо на Харриетт и Юлу, а затем на Джексона, я все-таки осторожно подняла окно, стараясь не задеть потрепанные веревки с висящим на них грузом. Нужно было предупредить Джексона о суровом нраве мула.

Взгляд снова упал на воркующих инспекторов, которые на самом деле перемывали кости очередной жертвы.

Я высунула голову из окна, а в этот момент Юния навострила уши и осторожно обнюхала цветы. Затем резко схватила весь букет и стала жевать его, причмокивая от удовольствия. Аж за ушами трещало.

Джексон тихо ругнулся про себя и вытащил ленту из челюстей, из которых выскочил цветок и упал на землю.

В знак благодарности Юния показала зубы и нежно облизнула его руку.