Книжная дама из Беспокойного ручья

– Обязательно приезжай, – она погладила меня по руке. – Посмотришь, как живут другие люди. Тебе понравится.

Мы отправились в город. Дыхание участилось. В животе снова забурлило, к горлу подступила тошнота, и меня вырвало прямо на дорогу.

– Боже мой! – закричала Куини и ринулась ко мне. – Ты в порядке, милая? Сейчас успокоим неугомонный желудок. Хорошо позавтракала сегодня? – Она всячески стараясь мне помочь. Даже убрала волосы, спустившиеся на лоб.

– Все хорошо. Это пройдет со временем. Организм должен привыкнуть к лекарству. – Успокаивала я подругу, жадно глотая воздух.

Спустя мгновение она вручила мне печенье с вареньем и приказала все съесть.

– Не хочу отнимать у тебя еду. – Духу не хватало принять угощение. К тому же, это можно счесть за воровство, а все из-за собственного самолюбия. От этой мысли у меня предательски заурчал живот. Пришлось угомонить его кулаком.

– Бери. Ты бы поступила так же на моем месте. А еще я больше тебя знаю. Так что ешь. – Куини нежно положила руку мне на плечо.

Сидя на земле, я жевала печенье под ее строгим контролем и, съев все до последней крошки, почувствовала внезапный прилив сил, хотя Куини заставила меня посидеть еще пару минут. Поэтому мы вернулись на дорогу лишь спустя полчаса. К тому времени я себя отлично чувствовала, предвкушая реакцию людей на мой новый внешний вид.

Она болтала о своей будущей работе, ни на секунду не скрывая улыбку.

– Подумать только, приеду как раз ко Дню независимости. Стану свободной. Наверное, будет гулять весь город. А тебе стоит приехать в Беспокойный ручей.

– Я только однажды была на этом празднике. – До четвертого июля оставалось всего одиннадцать дней.

– Теперь никто не помешает. Имеешь полное право. – В голове закрутились мысли, но Куини снова взялась за старое. – Хочу выучиться на библиотекаря.

– Выучиться?

– Я всю жизнь мечтала об этом. Важно уметь рисковать. Только тогда по-настоящему живешь. – Ее слова глубоко засели в моем сознании. Хотелось их переварить, но она продолжила. – Мои дети и последующие поколения смогут учиться. Никто не будет их притеснять и не накинет хомут на шею.

До сегодняшнего дня мне и в голову не приходило, что в тесном мирке девушки с синей кожей могут скрываться такие огромные возможности. Завороженная открывшимися перспективами, я пропускала мимо ушей пустую болтовню Куини и мысленно переносилась в далекие миры, лежавшие в сотнях тысяч миль от нас, где со мной происходили события, о которых можно было только прочесть в книжках и немного помечтать.

Добравшись до города, мы оставили животных на привязи у почтового отделения и вместе вошли в Библиотечный центр. Куини щебетала как ранняя птичка, но чувство тревоги все равно не отступало.

Зайдя внутрь, я поправила юбки и стала опускать рукава, как в это же время Харриетт уставилась на мое лицо и руки. Дыхание перехватило. От испуга она подпрыгнула и закричала, нервно тыча пальцем на выход:

– Пошли вон отсюда! Вон! Так и знала, что вы больны и только поджидали нужного момента, чтобы заразить нас, рабов божьих. Вы обе. Вон! Юла… Юла, прогони их! – Но заведующая библиотекой лишь тяжело всхлипывала, вытирая слезы платком.

В дверях показался почтмейстер Билл.

– Вдова Фрейзер? Вам нездоровится. – Он покачал головой и отвернулся к кому-то из посетителей. – Сэр, вам нужно на это взглянуть. – За его спиной с письмом в руках показался Док. Он тут же выдвинулся вперед.

– В чем дело?

Почтмейстер указал на меня пальцем.

– Какого черта… Что тут происходит? – В замешательстве сердился врач.

– Что-то не так с одной из цветных. Нашим Васильком. Взгляните! Она побледнела от своей же болезни и нас скоро заразит, – хрипела Харриетт. Юла примчалась на помощь к подруге. Хотелось развернуться и убежать домой, но Куини крепко взялась за мою руку. – Я сказала, проваливайте. И унесите с собой эту грязную заразу. Ты уволена. Юла, напиши приказ.

Нервы были на пределе. Куини хлопала меня по плечу и успокаивающе шептала что-то в ухо. Настала очередь доктора.

– Миссис Фрейзер является моим пациентом, и я со всей ответственностью заявляю, что она находится в полном здравии и уме, а сил в ней столько, что позавидует даже самый крепкий мужик.

– Но она же белая.

– Прекрасная белая девушка, которой нет равных. А я на своем веку многих женщин повидал, – буркнул Док, смотря на нее сквозь очки.

В глазах Харриетт горели ненавистью. Подборок надменно задран, но зависть так и не обрела словесную форму.

– Посмотрите на нее. Все это… – Она с презрением осматривала мое лицо, шею и тело.

– Замолчите! – рявкнул Док и, ткнув пальцем в лицо завистницы, стал медленно спускаться вниз к животу. – На вашем месте, моя дорогая, я бы следил за своей фигурой, иначе – можно остаться без мужчины. – В его взгляде на мгновенье показался бунтарский дух юноши. Никогда не видела старика в таком разъяренном состоянии.