Книжная дама из Беспокойного ручья

Сколько раз я завидовала таким комплиментам! И как отчаянно желала услышать их в свой адрес. Сколько в них гордости! Я могла запросто остановить это сумасшествие, выбросив лекарство, но ради таких моментов можно было стерпеть практически все.

– Погода виновата.

Из-за его плеча показалась девушка. Худая, как тростинка, с большими карими глазами. На рту была ссадина, под распухшим глазом – синяк.

Но парень выглядел заметно хуже: нос загнулся крючком, рука обмякла и висела на подвязке, во рту не хватало переднего зуба, а часть левого уха будто кто-то отрезал.

– Что произошло? Ничего не болит? Пришлось тебе помучиться. Садись рядом. – Я подвинулась в сторону.

– Не переживайте, мэм. Сейчас принесу вам что-нибудь.

– Я в порядке. Нет повода для беспокойства. – Мне хотелось поскорей избавиться от лишней суеты, но он уже убежал внутрь, громко шагая вверх по ступенькам. И мы остались наедине с девушкой, нервно переминающейся с ноги на ногу.

– Какой заботливый и умный муж. Когда-нибудь он и меня научит читать.

Я могла только кивнуть головой, на большее не хватало сил.

– Папа предложил нам жить вместе с ним, но эта крошечная комнатка в небе намного больше нашей хижины. Пришлось ответить отказом. Ему хотелось воспитывать будущих детей именно здесь, по примеру своих родителей. Скоро он станет диспетчером, а потом и рейнджером. Будет защищать лес. Он очень умен, – с гордостью говорила Рут.

– Так и есть. Тебе понравится это место.

– Я так счастлива с ним. Хотя вредные братья вместе с отцом не раз пороли меня, но Роди поклялся не распускать руки.

По лестнице спустился будущий муж и дал мне кружку воды с желтокорнем.

В перерыве между глотками я промурчала «спасибо» и под наблюдением молодой пары принялась есть растение. Через минуту самочувствие заметно улучшилось. Поднявшись, я снова поблагодарила его, положила чашку на перила и убрала в карман остатки еды. Мы обменялись материалами. Вместо старой газеты он получил «Американские леса» и брошюру.

– Прямиком из Лексингтона.

– Ого! Мисс Василек, какой прекрасный журнал! То что нужно! Вот взгляни, Рут, – он показал ей брошюру с рекламой Дня независимости и притянул к себе девушку. – Я тебе рассказывал о нем. Прошу прощения, мэм. Совсем забыл о манерах. Это Рут Коул, моя невеста. Это книжная дама, но можешь называть ее Васильком, хотя сегодня на стрекозу она явно не похожа.

– Рада встрече.

– Мы уже познакомились. Взаимно. – Откланявшись в реверансе, она опустила взгляд на свои босые ноги.

– Вы не могли бы в следующий раз привезти женский журнал или библиотечный альбом? Хочу научить ее читать. – Просиял Роди.

– Будет сделано.

– Рут, поднимись, пожалуйста, в башню. Надвигается сильная жара. Нужно смотреть на карту. А я провожу гостью.

– Надеюсь увидеть вас завтра на празднике, мэм. Роди уже все уши прожужжал мне. Ему даже дали два оплачиваемых выходных. – Попрощалась Рут, скромно махнув рукой.

Мы спустились вниз.

– Я так и не поблагодарил вас за то письмо в прошлый раз. Мистер Бек не отпускал свою дочь. Даже устроил порку. Пришлось сражаться за нее. – Он поднял голову к небу, прищурившись.

Я слышала подобные истории о неугодных женихах, которым приходилось драться. Своего рода проверка перед вступлением в чужой семейный клан.

– Мне очень жаль, – сказала я, дав ему возможность выговориться.

– Его сыновья набросились на меня и стали бить. – Он сморщился, вздрогнул и, потерев плечо, стукнул себя кулаком по груди. – Хотя это и неважно, когда нос уже и так сломан. Я получал удар за ударом… Некоторые были особенно жесткими и сильными. Но в итоге они позволили мне забрать их сестру. Мы даже выпили за это. – Роди улыбался по-детски, но после того случая его лицо преисполнилось еще большей мужественностью. – Священник из Кривой Ветви узаконит наш брак, а потом все семейство закатит большую пирушку.

– Прими мои поздравления. И поправляйся скорей.

– Я получил дюжину ударов за эту девушку. Нет, две дюжины. – На мои прикосновения он никак не реагировал и только почесал голову.

Через какие преграды порой готов переступить человек ради светлого чувства.

Я даже представить не могла мужчину, способного пойти на такое ради меня, но все же попыталась.

– Выздоравливайте, мэм. Поешьте желтокорня, и вам тут же станет легче. Мы все переживаем за вас. Вам нельзя болеть или еще чего хуже.

Или еще чего хуже. Эта фраза обухом ударила по голове, оставив неприятное послевкусие. Если лекарство уже сейчас на меня так действует, не будет ли организм со временем сильнее на него реагировать?

Глава 32

Стрелки часов едва подбирались к восьми, но утренний воздух уже подрагивал от жары, раскаленный и как будто липкий; а горожане суетливо и беспорядочно сновали туда-сюда, в спешке расставляя столы и готовя наш город к большому двухдневному празднику.

Спрятав часы под одежду, я нервно поглядывала на бледные руки и каждый раз вздыхала с облегчением. Даже подумывала спуститься вниз с холма, поросшего густыми зарослями и высоким шиповником. Смелости уже было достаточно, но волнение только усиливалось.