Книжная дама из Беспокойного ручья

Изо рта Куини просочился смешок, который она тут же смахнула, прижав палец к губам. Я только сейчас поняла, что задержала дыхание, поэтому стала постепенно наполнять легкие, чтобы не упасть в обморок или еще чего хуже. Харриетт зашипела и, положив руку на грудь, хотела что-то сказать, но тут же закрыла рот из-за Дока, угрожающе лязгнувшего зубами.

В нее вселился страх: губы дрожали, из глаз потекли слезы, ладонь сжалась в кулак. Пришлось опустить взгляд и отступить. Но она лишь молча взяла в руки юбки и ринулась в уборную, с такой силой хлопнув дверью, что задрожали деревянные рамы и стекла.

Нервно теребя платок, Юла плюхнулась на ближайший стул, тоже с опущенными глазами.

– Василек! – крикнул Док. Он специально повысил голос, чтобы абсолютно все его слышали, – позволю себе отметить, что вы отлично выглядите сегодня.

Куини промурчала в знак согласия, а мое лицо буквально сгорало от гордости и стыда. Никогда еще мне не делали такие комплименты. Я попыталась выдавить из себя слова благодарности, но они застряли где-то в горле, поэтому вместо них изо рта вылетел странный звук, похожий на кваканье сонной лягушки.

– Так и есть, – продолжал он. – Держу пари, это самая красивая девушка во всем штате… Миссис Джонсон, мисс Фостер. Всего хорошего, дамы. – Он козырнул нам на прощание и вышел на улицу.

Я через силу выдохнула. Юла сидела все в той же позе, будто в ожидании дальнейших приказов, а может, она вовсе надеялась, что кто-то все сделает вместо нее. И тогда на помощь пришла милосердная Куини.

– Мисс Фостер, я пришла за расчетом.

– Да-да, конечно, – затыкая рот платком, прохрипела она и положила конверт на край стола. Юла дважды сглотнула и только потом смогла продолжить дрожащим от всхлипываний голосом. – С-с… От лица службы конных библиотекарей благодарим вас за проделанную работу. В добрый путь, вдова Джонсон.

Куини скромно улыбнулась, приобняла меня и коснулась руки.

– Напишу тебе, когда освоюсь. Не забудь прислать ответ.

– Обещаю.

Куини ушла. Оконная сетка еще дважды лязгнула, провожая ее в мир, о котором так часто писали в книжках. А я смотрела ей вслед и представляла места, людей и возможности, стоящие перед ней на неизведанном пути.

– Вдова Фрейзер, – подозвала меня к себе Юла.

– Да, мэм.

– Это ваше, – она подвинула к краю стола мою зарплату.

– Благодарю, мэм. – Убрав деньги в карман, я направилась к выходу.

На пороге появилась Пташка с ребенком на поясе. Вид у нее был заспанный, но она тут же взбодрилась, увидев меня.

– Василек, ты…

– Белая, – радостно дополнила я.

– Белая! Ого! Точно!

– Доктор нашел лекарство.

– Вау! Ты такая красивая, как маргаритка. Другого такого цветка просто не сыскать. Правда, Самуэль? – Она слегка качнула переносную люльку. Малыш радостно взвизгнул, ткнул пальцем слюнявый рот и улыбнулся мне. – От нашего Василька невозможно оторвать глаз. Все мальчики будут у ее ног. Даже ты уже с ней флиртуешь.

Из уборной вышла помощница инспектора.

– Кхе-кхе… А вот еще одна красавица, – шикнула Пташка.

Нога Харриетт слишком сблизилась с моей. Подобная близость вызывала только дискомфорт.

– Свинья с помадой все еще остается вонючей свиньей, – выпалила она, едва не плюнув мне в лицо, и направилась к своему столу. В воздухе еще долго висело ее шипение.

Ее покрасневшие глаза сверлили меня с ног до головы. А я лишь задрала нос и, отвернувшись, гордо промолчала, не опускаясь до ее уровня.

Глава 30

Выдалось отличное июньское утро: пришла зарплата, и кожа снова побелела. Выехав из города, я остановилась на привал у ручья и отправила Юнию на водопой, а сама села отдыхать, предвкушая грядущий понедельник, суливший встречу с мистером Лаветтом, книжные разговоры и новость о своем «выздоровлении».

Спустя некоторое время я отправилась за литературой, мечтая поскорей увидеть новые поступления. Вскоре начали сказываться последствия ухода Куини, скандала в Центре, истерики Харриетт и Юлы, больно отдавая в висках и по всему лбу.

Я прижала платок к лицу и попробовала охладить струей воздуха взмокшую шею. По ухабистой тропе в сторону города шла семья. Мужчина тащил тележку с посудой, а женщина с ребенком несла корзины. Спустя несколько минут послышалось громкое ржание.

Я натянула поводья направо, чтобы уступить дорогу наезднику.

Мул остановился и, увидев его, навострил уши.

Навстречу скакал Джексон Лаветт на большом рыжаке. Юния дважды тяжело выдохнула, предупредив их держаться подальше. Приблизившись к нам, он остановился.

– Кюсси Мэри, как неожиданно. Здравствуйте. Я направляюсь в город на встречу с лесниками. – Со рта испарилась улыбка. Лоб сморщился. Во взгляде читалось беспокойство. Он подался вперед, уставившись на мое лицо.

Из онемевшей челюсти едва вылетело приветствие, а после кожа тут же залилась красной краской. Перед глазами встала пелена, и я упала. Да-да! Рухнула.

Тут же подбежал Джексон, склонившись надо мной. Его руки гладили мои. Не знаю, была ли это смерть или обычный обморок, но губы расплылись в нежной улыбке от его теплых прикосновений. Такого мне еще не доводилось испытывать.