Книжная лавка госпожи Валенсии

Когда я протянула руку к книгам, чтобы освободить заскулившего щенка, Арха окутал черный дымный вихрь, и он стал человеком. Прошлыми ночами такое тоже происходило, и, казалось, я бы уже должна была к этому привыкнуть, но каждый раз мое сердце начинало колотиться быстрее.

Вдвоем мы помогли щенку, который и не думал сопротивляться. Я осторожно взяла его на руки и осмотрела все шесть маленьких лапок. Щенок не пострадал, но был напуган. Он выворачивался из моих рук, издавая странные звуки. Словно кто-то работал пилой.

— Чего он хочет? — шепотом спросила я.

Арх поднял на меня глаза. Дрожащий свет свечи бросал тени на его красивое лицо, черные глаза мерцали, и у меня перехватило дыхание.

— Скорее всего, есть. Он очень худой.

— А что любят многоглазки? — Я осторожно притронулась к мордочке щенка, а он быстро высунул язык и лизнул меня длинным синеватым языком.

— Фрукты.

— Что? — хмыкнула я. — Ты уверен?

Арх кивнул.

— Помнишь, я говорил тебе, что каменные псы пришли ко мне за помощью. — Я кивнула, и Арх продолжал: — Их молодняк погибал, ведь многоглазки прятались, и им приходилось питаться одними лишь кореньями, которые растут у подножия гор. Мне понадобилось время, чтобы найти то, что они действительно любят.

— Фрукты? — еще раз уточнила я и посмотрела на поскрипывавшего — я не могла знакомыми словами описать издаваемые им звуки — щенка. Меньше всего это существо с пастью, полной острых зубов, походило на любителя фруктов.

— Он и к нам вышел, потому что почувствовал запах пищи, так мне думается.

— Ты и правда проголодался? — спросила я щенка, и он еще раз лизнул мою руку.

Мы вернулись туда, где оставили корзиночку с едой. Арх выложил ее содержимое на пол, а я отпустила щенка.

— Угощайся, малыш, — тихо подтолкнула многоглазку, позволив ему выбрать понравившуюся еду.

Щенок обнюхал и лапкой оттолкнул копченую куриную ножку, фыркнул при виде кусочка рыбы, забраковал сыр и, отыскав наконец яблоко, расправился с ним так быстро, что не осталось даже веточки.

Арх тихо засмеялся, а я могла лишь изумленно смотреть на презрительно обнюхивавшего оставшуюся еду щенка. Поддев носом кусок хлеба, он возмущенно чихнул.

— Наведаюсь, пожалуй, на кухню, — решила я. — Надеюсь, повар не сильно удивится, когда я попрошу у него корзину яблок.

Повар даже не спросил, зачем поздним вечером мне понадобилось такое количество яблок. Очевидно, после просьб Рослин моя не показалась ему чрезмерной. Через четверть часа объевшийся щенок мог лишь осоловело моргать дюжиной глаз. Съев пять яблок, он сидел около корзины и трогал лапой недоеденное шестое, словно размышляя, влезет ли в него еще кусочек.

— Нужно спрятать его, — тихо сказал Арх. — Видимо, змеелюды перебили не всех многоглазок.

— Малыш, — позвала я, и щенок повернул голову на звук моего голоса. Я вспомнила, как Арх рассказывал, что многоглазки разумны. Я вздрогнула, но продолжила: — Из твоего племени выжил кто-то еще?

Мне казалось чистым безумием, что я сижу в библиотеке и разговариваю с довольно жутким на вид шестиногим щенком. И уж чего я точно не ожидала, так это того, что щенок вцепится зубами в подол моего платья и потянет за собой. Ткань опасно затрещала.

— По-моему, он хочет, чтобы мы шли за ним, — опасливо проговорила я.

Арх кивнул, подхватив корзину с оставшимися яблоками. Щенок, взвизгнув так громко, что захотелось зажать уши, рванул в темноту библиотеки, только его длинные когти со скрежетом царапали пол. Я подняла свечу, и мы заспешили следом.

Щенок привел нас в тупичок в дальней части библиотеки. Там за одной из полок в стене обнаружился узкий лаз, в который щенок и юркнул. Мы с Архом опустились на колени, я поднесла свечу ближе. Дрожащий огонек рассеял темноту, и мы увидели, что дальше тоннель расширяется.

— Ход слишком узкий, — вынуждена была я признать.

Едва последнее слово сорвалось с моих губ, в лазе показалась голова, усыпанная дюжиной глаз. Щенок посмотрел на нас, а затем принялся легко, словно это было печенье, когтями крошить камень, расширяя вход. Вскоре каменное крошево усеяло пол вокруг, и когда пыль осела, мы поняли, что теперь вполне сможем последовать за щенком по тоннелю. Правда, на четвереньках, но это, в сущности, было мелочью.

— Теперь понятно, кто помог пленникам, — засмеялся Арх, потрепав многоглазку по лысой голове. Щенок радостно повизгивал и крутил бесхвостым задом.

Взвизгнув, он заспешил по тоннелю, и уже оттуда донесся его скрипучий лай.

— Дамы вперед, — улыбнулся Арх.

— Только если ты снова станешь вороном, — покачала я головой, чувствуя, как отчаянно зажгло щеки.

Хмыкнув, опальный владыка толкнул перед собой корзину и скользнул в ход первым. Я, вздохнув и поудобнее подоткнув платье, опустилась на колени и поползла следом.

Продвигались мы медленно. Мелкое каменное крошево впивалось в ладони и колени. Свечу я кое-как держала в руке, боясь, что если трепещущий огонек погаснет, мы останемся в полной тьме где-то в толще замковых стен. К моему удивлению, в лазе не было душно, откуда -то долетал легкий ветерок. Щенок бежал впереди, оглашая ход своим скрипучим лаем.