Книжник

Клеопа напомнил мне, что и я — гражданин Рима. Я, обидевшись, возразил, что это

лишь потому, что мой отец купил гражданство.

— И все же ты родился римлянином, Сила. А как насчет Раав? Она ведь не была

еврейкой.

— Но стала ей.

И так рассуждал я, хотя бы и некоторое время. Кое-кто говорил, что людям, которых

Петр привел с собой, прежде чем стать христианами, необходимо обрезаться.

Симону-зилоту хватило одного взгляда на Корнилия, римского сотника, чтобы

побагроветь до самых корней своих черных волос.

— Закон запрещает нам сообщаться с иноплеменниками, Петр, — ты же вошел под

кров необрезанного римлянина и ел за одним столом с ним и его домашними. — Он ткнул

пальцем. — Это уж точно — не от Бога!

Он сверкнул глазами в сторону Корнилия, встретившего его взгляд со спокойным

смирением: меч сотника по-прежнему покоился в ножнах.

Петр держался твердо.

— Господь три раза сказал мне: «Что Бог очистил, того не почитай нечистым».

35

Все зашумели.

— Как эти люди могут стать одним телом с нами?

— Они понятия не имеют ни о Законе, ни о нашей истории.

— Спроси римлянина, что значит Мессия!

— Помазанник Божий, — отвечал Корнилий.

Вместе с Корнилием и его семейством из Кесарии пришли двое евреев.

— Это человек весьма уважаемый у евреев Кесарии. Он муж благочестивый и боится

Бога — и он сам, и домашние его. Всегда молится и щедро благотворит бедным.

— Будьте уверены, они все понимают не хуже нас с вами. — Петр рассказал, как

Корнилию явился ангел и велел послать за Петром в Иоппию. — В тот же час, как ангел

говорил с Корнилием, Господь показал мне видение. Трижды Господь сказал мне, чтобы я не

почитал человека нечистым, из-за того, что он ест не то, что мы, или необрезан. Бог

нелицеприятен. Это подтверждается Писанием. Такова великая тайна, веками сокрытая от

нас. Господь объявил Аврааму, что сделает его благословением для многих народов. И это — ни что иное, как исполнение Божьего обетования. Спасение во Христе Иисусе есть для всех и

повсюду — для иудеев и язычников.

Клеопа взглянул на меня, приподняв бровь. Я знал Писания и почувствовал обличение

Святого Духа.

Петр распростер руки.

— К чему сомнения? Иисус же ходил к самарянам, верно? Посещал Десятиградие.

Исполнил просьбу финикиянки. Что же тут удивительного, если Господь послал Святого

Духа римскому сотнику, который молился и жил богоугодной жизнью?

Сеть благодати оказалась раскинута шире, чем мы думали.

Петр покинул Иерусалим и отправился путешествовать по Иудее, Галилее и Самарии.

Куда бы он ни шел, Господь творил через него великие дела. В Лидде он исцелил разбитого

параличом, в Иоппии — воскресил одну женщину из мертвых.

Некоторые христиане, спасаясь от гонений, добрались до Финикии, Кипра и Антиохии.

Вскоре в Антиохии появились верующие с Кипра и из Кирен и начали проповедовать

язычникам. Мы отправили Варнаву разузнать, что там происходит. Он не вернулся, зато слал

письма: «Я увидел здесь благодать Божью». Варнава остался увещевать новообращенных.

«Превеликое число обращается к Господу. Нужно здравое учение. Отправляюсь в Тарс искать

Савла».

То были тяжелые годы — из-за засухи. Всходы гибли без дождя. Дорожало зерно. Все

труднее становилось прокормить тех, кто оставался в Иерусалиме. Мы как-то справлялись и

не просили ничего у неверующих, но молились, чтобы Бог дал мудрости, как лучше

распорядиться тем, что имеем.

И тут явились Варнава и Савл с ящиком, полным монет, пожертвованных верующими

из язычников.

— Агав пророчествовал, что будет голод по всему миру.

Язычник — пророчествует от Бога? Мы изумились.

— Христиане Антиохии посылают эти деньги в помощь братьям и сестрам в Иудее.

Все мы, иудеи и язычники, были связаны любовью, которая превосходила наше

понимание.

Голод действительно наступил — в правление Клавдия.

*

Гонения усиливались.

Царь Ирод Агриппа арестовал нескольких апостолов. В угоду иудеям он велел предать

смерти от меча Иакова, брата Иоанна. Когда схватили Петра, мы попытались раздобыть

сведения в надежде освободить его, но узнали, что он прикован на цепь в самой глубине

темницы, находящейся под царским дворцом, и охраняют его четыре четверки стражников.

Чрезвычайно встревоженные, мы тайком собрались у Марии. Сын ее, Иоанн Марк, 36

тоже был в Антиохии с Варнавой и Савлом. Мы обсуждали всевозможные планы, отчаянные

и безнадежные. Было понятно: при таком количестве стражников никому не удастся

пробраться в темницу, освободить Петра и вывести его оттуда живым. Петр был в руках

Божьих — нам оставалось одно — молиться. И мы молились, час за часом, на коленях

умоляя Бога сохранить его жизнь. Петр был нам всем как отец.

Город наводняли паломники, явившиеся на праздник Пасхи. Царь Ирод обещал вывести

к народу главного ученика Иисуса, «рыбака — здоровяка» Петра. Мы знали: если не

вмешается Бог, Петра распнут, как распяли Иисуса.

Мы молились, чтобы если Петра казнят, Бог воскресил и его, как Иисуса. Кто тогда

посмеет отрицать, что Иисус — Мессия, Господь и Спаситель мира?

Сознаюсь, что даже не надеялся снова увидеться с Петром.

В дверь постучали. Кто бы это ни был, он знал наш условный стук. Мы послали